Китай: краткая история культуры (Фицджеральд) - страница 68

преследовали иные в сравнении с буддийским культом цели, даже если учесть, что они работали с более послушным материалом. Чтобы оценить значение погребальных фигур, необходимо понять, какие мотивы двигали их создателями. Буддийский скульптор, пытаясь сотворить абстрактный образ божества, скорее, минимизировал, чем подчеркивал человечность своего детища; умелец, лепивший глиняные фигуры, видел свою задачу в противоположном. Он не создавал ни произведения искусства для услаждения человека, ни образ божества. Его глиняные фигуры обладали магическим смыслом и должны были служить умершему в потустороннем мире. В гробнице они должны были превратиться в живые, одухотворенные копии тех, кто радовал умершего в этом мире, и служить ему, как служили они. Богатых китайцев эпохи Вэй и Тан после смерти окружали танцовщицы, слуги, воины, конюшие, актеры и наложницы. Для долгого путешествия в мире духов предназначались лошади и верблюды с погонщиками-чужеземцами. Образы домов и всевозможных неодушевленных предметов обеспечивали ему после смерти тот же комфорт, которым он наслаждался при жизни. Ничем нельзя было пренебречь, ведь если какой-либо предмет не будет положен в гробницу, его духовный образ не возникнет в царстве теней. Поэтому создатель глиняных фигур хотел придать своим творениям прежде всего жизненность и реалистичность. Чем совершеннее будет образ, тем лучшую службу он сослужит умершему в том мире. Искусные мастера пытались привнести в свою работу то, чего так тщательно избегал буддийский скульптор. Они не были озабочены изображением духовных чувств, абстрактной мудрости и божественной отрешенности. Комментарий Дао-сюаня отражает отношение буддистов к скульптуре. Реалистичность и человечность являлись недостатками. Тем не менее, мастер, лепивший глиняные фигуры, изо всех сил старался копировать именно человека. И в этом он блестяще преуспел. Погребальные фигуры лучше любой литературы характеризуют жизнь общества в то время. Фасоны одежды, тип женской красоты, доспехи воинов, танцевальный стиль — все это показано с удивительным вниманием к деталям и потрясающей реалистичностью. Еще более интересна палитра представленных рас и народов. Ничто более убедительно не доказывает интернациональный характер танского общества и наличие тесных связей между Китаем и многими далекими странами. Для состоятельных китайцев было обычным делом нанимать конюхами и погонщиками верблюдов жителей Центральной Азии, жонглерами — индийцев, певцами и актерами — сирийцев и, может быть, даже греков. Можно добавить, что фрески в Безеклике (Китайский Туркестан) изображают буддийских монахов русоволосыми, с европейскими чертами лица и голубыми или зелеными глазами. Чужеземцы изображены с таким вниманием к нюансам внешности и одежды, что их отождествление не вызывает сомнений. Армянские лица погонщиков верблюдов, высокие сапоги и подбитая мехом одежда конюших-монголов, курчавые волосы и тоги сирийских певцов и музыкантов — все передано очень достоверно. Было популярным иметь слугами карликов, рабами — дикарей Южной Индии. Зачастую изображения любимых хозяином певцов и танцовщиц лепились из глины еще при жизни, чтобы и после смерти его существование скрашивали те, кем он наслаждался. Очевидно, что китайцы в танскую эпоху весьма интересовались далекими народами и уделяли пристальное внимание их национальным обычаям и одежде, поэтому в домах богатых людей иностранцев должно было быть немало . Эти наблюдения, мастерство и артистическое чувство воплощались в искусстве, не предназначавшемся для живых, остававшемся забытым вплоть до недавнего времени и не отраженнм в литературе. В период между V и Х столетиями китайцы создали великолепное пластическое искусство и похоронили его в могилах. Наверное, в повседневной жизни им просто пренебрегали. Скульптура была слишком отрешенной и, вдобавок, буддийской; глиняные фигуры, реалистичные и человечные, создавались для захоронений. Подобные ассоциации сделали бы декоративное искусство неуместным и даже зловещим. Воплощение в глине человека было слишком связано с идеями смерти и погребальных обрядов, чтобы им можно было восхищаться как чисто художественным произведением. Когда позднее, возможно, под влиянием экономических причин, обычаи изменились и на смену глиняным фигурам пришли портреты на бумаге, сжигавшиеся во время похорон, традиция мастеров работы по глине умерла. Частые изображения чужеземцев подтверждают известный и по историческим документам факт, что в танском Китае были большие иностранные колонии. В столице жило много персов, индийцев, тюрков и выходцев из Центральной Азии, а в портах юго-восточного побережья располагались арабские, еврейские и индийские поселения. За исключением, пожалуй, периода монгольской династии, в истории Китая более не было времени, столь богатого на тесные контакты с различными народами. Но, в отличие от правления монголов, когда иностранцы находились на службе у врагов- завоевателей, при танской династии приходившие в Китай чужеземцы являлись торговцами, наемниками или миссионерами. Странно, если бы это мирное нашествие не оставило следов иноземных культур в национальном искусстве той эпохи. Как и доказывают танские произведения, иностранные элементы в значительной степени определяли направление развития декоративного искусства. Китайцев привлекали эти идеи, но они изменяли человеческий облик в соответствии со своим пониманием красоты, подобно тому, как несколько столетий спустя европейцы восприняли "образ плакучей ивы", заимствованный из китайских картин, живописующих озеро Сиху в Ханчжоу, и использовали этот знаменитый пейзаж в вестернизированной форме, создав в XVIII веке водные сады. Танские мастера бронзы продолжали старую традицию, для которой едва ли подошли бы совсем уж экзотические сюжеты. Тем не менее, очень популярным стало наряду с древними драконом и фениксом изображать цветы. Появление цветов на бронзовых изделиях знаменует собой эпоху отхода от геометрических и символических мотивов ханьской эпохи. Трансформировались и классические сюжеты. Изображения дракона и феникса наполняются большей свободой, что особенно проявляется в грациозных линиях крыльев и перьев. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Благодаря находке китайскими археологами гробницы Цинь Ши-хуана нам стали известны великолепные образцы древнекитайской скульптуры — изваяния коней, колесниц и скульптурных портретов всех гвардейцев циньского импера-тора. — Прим. ред. 2 Вырезанные из камня фигуры и украшенная барельефами пагода суйского периода Цисяшань, около Нанкина. Похожая пагода есть также в знаменитом монастыре Линъиньсы в Ханчжоу (эпоха "Шести династий"). 3 Об этом см. превосходную книгу американского китаеведа Э. Х. Шефера "Золотые персики Самарканда" (М., 1981).