Нойманн тронул пальцами узел галстука, сбил щелчком невидимую пылинку с плеча.
— Тоже будете завтракать? — поинтересовался Торопов.
— Нет. Я тоже не буду завтракать. — Нойманн заговорщицки подмигнул Торопову, делая акцент на «тоже». — Вам не надоела стряпня фрау Лизелотты?
— Мне не предоставляли выбора, — сказал Торопов. — Но особых претензий у меня…
— До сегодня, — поднял указательный палец Нойманн. — До сего дня вам не предоставляли выбора, но с этого момента… Ну, не с этого, если честно, но с сегодня — точно, вы сможете сами выбирать… не только меню и место приема пищи, но и много еще чего вы сможете выбирать. Где-то так к вечеру у вас начнется новая жизнь. А пока у вас нет выбора, кроме как присоединиться ко мне. Составить мне, так сказать, компанию. Возражений нет?
Торопов несколько демонстративно окинул взглядом штурмбаннфюрера, потом перевел взгляд на свои матерчатые туфли. На фоне нойманновского великолепия одежда Торопова будет смотреться живенько. Уместно, можно сказать. Адмирал и портовый грузчик.
Нойманн взгляд заметил и понял правильно. Засмеялся.
— Ну что значит форма по сравнению с содержанием? — спросил Нойманн у своего отражения в зеркале. — Ерунда, исчезающе крохотная величина. Вот такая!
Нойманн показал пальцами, какая именно.
— Вы сейчас побреетесь, примете ванну. Затем явится парикмахер. Собственно, он уже внизу. Свистнете — он и поднимется. Прическа у вас вполне подходящая, он только подровняет немного… — Нойманн обошел Торопова, рассматривая того, словно товар на ярмарке. — Затем…
— Сегодня у вас праздник? — спросил Торопов.
— У меня? — Нойманн ткнул себя пальцем в грудь и покачал головой. — У вас праздник, херр Торопов… Простите, херр оберштурмфюрер. У вас — праздник.
Нойманн полез во внутренний карман своего великолепного мундира, достал конверт и протянул его Торопову.
— Я не с того начал, — без раскаяния в голосе сказал Нойманн. — Вечно я так… Вот, это — ваши документы. Новые документы, настоящие документы… Полагаете, легко было решить вопрос о присвоении высокого звания и статуса недочеловеку?
Торопов почувствовал, как дрожь пробежала по телу. Протянул руку за конвертом и увидел, как трясутся пальцы.
Вот оно… свершилось…
Торопов сглотнул, все еще не решаясь взять конверт. Так и стоял с протянутой рукой. С дрожащей протянутой рукой. А Нойманн не торопился, чертов Нойманн протягивал конверт, улыбался, прищурив левый глаз, словно целясь Торопову в лоб.
А если это идиотский розыгрыш, с ужасом подумал Торопов. С них станется, между прочим. Эти суки всячески старались его унизить и оскорбить. Сколько раз провоцировали Торопова на ссору, сколько сил и нервов стоило тому не повестись, не поддаться этим троллям… И сейчас может оказаться, что в конверте — пустышка. Обманка. И окажется, что этот розыгрыш уроды готовили с того самого дня, когда фотографировали Торопова вот в этой самой комнате.