Получается, что только Нойманн был немцем, а остальные двое… Они точно — русские. Русские. А еще не было никакой спецгруппы СД. С самого начала это были… Люди Сталина? Так им не нужна информация о будущем. Сталин только что сказал это, и он наверняка не врал. Что же из этого следует? Что получается в результате?
И почему Сталин и этот Орлов сейчас молча смотрят на Торопова? Чего они от него ждут? Ведь уже все сказано, все объяснено. Но они все еще молчат…
Стоп-стоп-стоп! Торопов чуть не выкрикнул это вслух.
Его с самого начала вели сюда. Сюда. Форма. Черная форма Нойманна и его людей. Ведь немцы в тридцать девятом для СД уже ввели серую. И зачем вообще нужна форма в двадцать первом веке?
Нойманн сказал тогда, что они приняли его за члена группы НКВД, перемещающейся во времени… Он сказал и хотел убить Торопова, потому что… Потому что тот узнал о существовании «воронок». А Торопов выторговал себе жизнь, сообщив, что на Гитлера будут покушаться.
Они этого не знали?
Группа, попавшая в будущее и свободно работающая с компьютерами, не поинтересовалась историей Германии? Они сказали, что знают будущее Третьего рейха. Как-то так они сказали… И не обратили внимание на самое важное — на безопасность фюрера?
Они пришли именно за ним. Почему за ним — не важно. Важно то, что именно ради него было все это затеяно — и дом в берлинском пригороде тридцать девятого года, и это дурацкое испытание в ресторане, и даже эта вот встреча…
Он им нужен! Нужен настолько, что сам Сталин принял участие в его судьбе.
— Это была ваша группа, — сказал Торопов, глядя в пол перед собой. — Этот Нойманн — ваш человек. И не было никакой погони и перестрелки в лесу.
— И что из этого следует? — спросил Орлов.
— Вы зачем-то меня сюда вытащили. Я вам нужен. Нужен! — выкрикнул Торопов. — Я никого не предал… Ничего не случилось. Это была провокация. Это была провокация, а по провокации нельзя судить…
— Вы полагаете? — сухо сказал Сталин.
— Я не то хотел сказать. — Торопов вытянул руки перед собой, словно собираясь защищаться от удара. — Я хотел сказать, что вы ведь меня проверяли… Нет, я не выдержал испытания… не выдержал испытания на… на твердость, на храбрость…
— На порядочность, — подсказал Сталин.
— На порядочность? Да черт с ней, с порядочностью… Черт с ней! Вы хотели проверить меня на знания, на способность работать в экстремальной ситуации. Вам не нужны были мои идеалы и верность, вам нужна была моя голова, мои знания и способности! Так ведь? Вам нужен был кто-то, кто сможет… не важно что, я смогу это. Смогу…