— Ага, — кивнула равнодушно девушка.
Она вообще прохладно относилась к живописи. Григорьев же испытывал почти мистический трепет, стоя перед полотнами старых мастеров. Но сейчас не было времени на умильное созерцание. Алексей Алексеевич расстегнул плащ и пиджак, под которыми обнаружился специальный пояс-инструментарий.
Дальше придется действовать очень быстро, если они хотят уйти с добычей. Григорьев взглянул на часы.
— У нас четыре минуты. Начали.
По его расчетам, именно столько времени требовалось охране, чтобы подняться в самый дальний от лестницы зал третьего этажа.
Алексей Алексеевич подошел к ограждению, за которым громоздилось что-то настолько абстрактное, что навевало определенные сомнения в здравости рассудка автора.
— Как можно было выставить это в одном зале с «Данаей»? — пробормотал Григорьев себе под нос. — Что за варварство! Кто это придумал?
Он знал, КТО это придумал. Директор музея был мужчиной не только предприимчивым, но и компромиссным. За определенную мзду он готов был выставить в своем музее работы «особенно ярких молодых талантов». Вот и маячили повсюду бездарно-аляповатые поделки новых «мастеров русской школы», которых «лет через десять коллекционеры и… э-э-э-э… подлинные ценители искусства будут с руками рвать». «Как на рынке», — подумал раздраженно Григорьев. Он заставил себя остановиться, перевести дух. Вору нельзя нервничать. Вор должен быть спокойным и выдержанным.
Большую часть информации о музее ему удалось заполучить полгода назад у одного из таких «молодых авторов», сына «главного слуги» из длинного списка местных «слуг народа». Два дня назад он лишь созвонился с юношей и уточнил, не случилось ли каких-либо перемен в распорядке охраны музея. Не случилось.
Приманка была простой и вкусной. Григорьев предложил честолюбивому «молодому автору» свою протекцию, а заодно и спонсорскую помощь в виде страховки. Идея была шаблонной: молодой человек снабжает его необходимой информацией, затем страхует свои «шедевры». Все скопом. Через полгода из музея крадут его «самую главную работу». История получает огласку. «Молодой автор» — рекламу и страховку. Григорьев — гонорар. К сыну «главного слуги» милиция не рискнет подойти ближе чем на сто шагов. Да и не с чего. Не тот шедевр, чтобы органы стали очень уж старательно рыть носом землю. Аплодисменты, занавес!
Согласиться на подобную дешевую авантюру мог только полный и законченный кретин. «Молодой автор» согласился. Разумеется, Григорьев красть его «туалетный шедевр» даже и не думал. С другой стороны, ему нечего было беспокоиться. Юноша добровольно никогда не признается в том, что собственными руками помог украсть картину Рембрандта. Самому повесить себе на шею солидный срок? Поищите дураков. А если милиция подберется к нему совсем уж близко, папочка найдет, на какие рычаги нажать. Таким образом, Григорьев считал свою команду застрахованной от неожиданностей с этой стороны.