— Хорошо, — кивнул Специалист, убирая пистолет. — У меня будет лишь два условия.
— Каких?
Вячеслав Аркадьевич мог бы сказать: «Никаких условий», но он предпочитал работать с людьми на «принудительно-добровольной» основе. Если человек идет тебе навстречу, он должен что-то получить взамен.
— Первое: вы не мешаете мне выдоить Козельцева. — Мало-старший кивнул согласно. Это не расходилось с их планом. — Второе: Смольный должен умереть. Я не хочу, чтобы он дал показания о моих былых подвигах.
— Он что-то знает? — вскинул кустистые брови Вячеслав Аркадьевич.
— Немного. Доказать ничего нельзя, но мне хотелось бы обойтись без лишних знаков внимания со стороны правоохранительных органов.
Мало-старший подумал, затем снова кивнул:
— Можете рассчитывать и на то, и на другое. Вы ведь встречались со Смольным? Знаете хотя бы район его проживания?
— Я знаю точный адрес, — сказал Специалист.
— Ну так займитесь им, — пожал плечами Мало-старший. — Мне абсолютно безразлично, в каком виде Смольный предстанет перед ментами.
— Договорились.
Специалист помедлил.
— Вам позвонит Козельцев, скажет, что меня нанял Смольный, сделайте вид, что впервые об этом слышите.
— Хорошо. — Мало-старший поднялся. — Встречная просьба. Порекомендуйте Козельцеву уехать на недельку. Так будет лучше для всех.
— Нет проблем. — Специалист улыбнулся.
— Вот и ладно. Садитесь, пишите заявление.
* * *
Переговорив со Специалистом, Козельцев прошел в спальню. Здесь он привычно нащупал небольшой выступ на боковой грани стеновой панели, нажал его, и панель легко скользнула в сторону, открывая небольшой сейф. Владимир Андреевич набрал код на замке, распахнул тяжелую дверцу.
Специалист был прав. Спокойствие и жизнь стоили куда дороже миллиона. Деньги… Что деньги? Еще заработает. Главное — вывернуться из этой переделки.
Козельцев принялся доставать из сейфа деньги и бросать их на кровать. Отсчитав миллион, он закрыл дверцу, поставил на место панель. После этого вернулся в гостиную. Подхватив один из кейсов, взял со стола телефон, набрал номер.
— Алло, да, — отозвались на том конце провода.
— Добрый день, будьте любезны Вячеслава Аркадьевича.
— Да. Я слушаю.
Козельцев, прижимая трубку щекой к плечу, вернулся в спальню, поставил кейс на кровать, принялся раскладывать аккуратными стопочками бандерольки.
— Вячеслав Аркадьевич, это Козельцев.
— Кто?
— Козельцев. Это со мной сегодня встречался ваш сын на вокзале.
— Я понял. — голос Мало-старшего потяжелел. — И что дальше?
— Вячеслав Аркадьевич, я позвонил, чтобы уверить вас, что лично я не имею к этому дичайшему происшествию ровным счетом никакого отношения.