Пришлось майору отправиться на «Софью Павловну» за недостающим боезапасом, метнув на помощника злобный, как в исторических романах, взгляд.
А утром он вновь заявился на катер. Под театрально громкие причитания помощника майор повел Алныкина на буксир и все четыре часа плавания не позволял ему подходить к борту. Показал командировочное предписание — лейтенанту Алныкину прибыть в Министерство внутренних дел ЭССР.
В полдень 10 июля Владимир Алныкин ступил на землю древнего Таллина, морякам русского императорского флота более известного как Ревель. Год прошел с того дня, как здесь началась его офицерская жизнь.
Черный «ЗиМ» ожидал их в гавани. Жена бригадного минера, прибывшая на том же буксире, послала Алныкину воздушный поцелуй. Хлопнула дверца, машина покатила, мимо проносились дома и прохожие. Светило солнце, сизые голуби прыгали по Ратушной площади.
Доехали до Министерства внутренних дел, майор повел Алныкина в бюро пропусков, куда-то позвонил. Пропуска не понадобилось, по широкой лестнице спустился молодой человек в сером костюме, ему майор и передал Алныкина, а новый сопровождающий слащаво спросил, как настроение у лейтенанта, обедал ли, есть ли у него претензии к майору.
Претензий не было. Алныкина ввели в комнату, размерами, количеством телефонов и стульями похожую на ту, где хозяйничал адъютант командующего флотом. Нетрудно было догадаться, что за дверью кабинета — человек, обладающий большими правами.
Им оказался Янковский, белобрысый дохляк, как называл его про себ Алныкин.
На столе — чернильный прибор и подставка для карандашей, ни папки, ни книги, ни листа бумаги. Янковский, наверное, недавно обосновался здесь и не знал еще, чем заполнить пустоту. Выдвигал ящик за ящиком двухтумбового письменного стола, и ящики, судя по трескучему звуку, не содержали в себе ничего. В самом нижнем справа обнаружился перекидной календарь, Янковский обрадовался ему, нашел в листках день текущий, пометил его какой-то записью.
Алныкин сумел подсчитать: кабинет лишился бывшего хозяина пять дней назад.
— Вы меня помните?
— Так точно, — подтвердил Алныкин и сел поудобнее.
— И я вас помню… И надолго запомню. Произошли значительные изменения в расстановке кадров после известных вам событий в Москве. — Янковский задумчиво смотрел куда-то поверх Алныкина. — Одни пошли вниз, другие вверх.
Но и вы приложили руку к тому, что я здесь, в этом кабинете. Точнее — язык ваш… — Он перевел взгляд на Алныкина. — Выдержке вашей позавидуешь.
Разговор будет доверительным, скажу поэтому сразу: жена ваша здесь, за стеной, поговорим, и вы заберете ее, пойдете с нею, не знаю только, куда пойдете…