— Ты сможешь игнорировать мнение света, — продолжал говорить Сент‑Мор, — или же навязывать этому свету свое мнение. — Он поднес ее руку к лицу и прижал ладонь к своей щеке. — Это сильнее, чем наркотик…
Как странно, он заставил ее коснуться его щеки. Зачем? Нелл смотрела на свою руку и понимала, что так женщина может прикоснуться к своему возлюбленному, чтобы выразить нежную и искреннюю привязанность к нему.
Эта мысль вызвала в ней панику. Он соблазнял ее не только телом, но и ложными надеждами. «Посмотри, — говорил его жест, — ты прикасаешься ко мне так, словно мы можем любить друг друга». Какой жестокий обман! Какой коварный замысел! Она хорошо знала себя и мужчин его типа. Встреча между ней и таким мужчиной могла состояться лишь в темном закоулке и за определенную плату.
Она выдернула свою руку.
— А вы знаете, что я воровка?
Очевидно, он на какое‑то время оглох, потому что смотрел на нее с прежней улыбкой.
— Скорее догадывался, особенно когда увидел свой шелковый носовой платок в руках твоей подруги.
— Да что там платок! Я бы украла гораздо больше, если бы только смогла. Я бы своровала кольца с вашей руки.
— Но теперь‑то тебе не придется этого делать. Тебя пугает кража?
— Нет, — прошептала Нелл. Кража ее не пугала. Она хорошо знала, чем рискует, воруя. Пугал ее он. Те чувства, которые он в ней вызывал… и мечты, которыми ее манил…
— Если тебя что‑то пугает, — сказал Сент‑Мор, — значит, именно с этого и нужно начинать.
Он был прав. Если убегать от страхов, они станут преследовать тебя с удвоенной скоростью.
Усилием воли она заставила себя снова посмотреть на портрет покойного графа Рашдена с Пэтон‑Парком на заднем плане.
От страха бегут трусы, от правды — полные идиоты.
Она сделала глубокий вдох, чувствуя, как у нее кружится голова, словно она балансирует на краю водопада.
— Скажите мне честно, вы действительно верите, что я и есть та самая похищенная Корнелия?
— Да, — без заминки ответил он. — Да вы и сами в этом уверены, миледи.
В тот вечер, прежде чем Полли принесла в ее покои поднос с обедом, Нелл отослала Сильвию в библиотеку за книгой, которой там никогда не было, и заперлась в своей спальне.
Солнце уже почти село, и комната была погружена в голубоватые сумерки, что очень подходило к ее настроению. Нелл зажгла одну свечу и опустилась на колени рядом с кроватью.
Нет, она не собиралась молиться, просто эта поза напомнила ей о сотнях воскресных дней, проведенных в многочасовых молитвах под строгим присмотром матери. Чуть помедлив, она поставила подсвечник на ковер и сложила дрожащие руки перед собой. Ароматный запах свечи, сумерки… Склонив голову, Нелл стала молиться.