«Прости меня, мама, — думала она. — Я ничего не понимаю, но все равно люблю тебя. Господи, прости мою мать. Она меня любила».
Потом, тяжело вздохнув, она достала из‑под матраса наворованное добро и разложила его на ковре рядом со свечой. Тут были серебряные подсвечники, кружевные салфетки, книга с иллюстрациями моды эпохи Регентства, серебряная ложка, синяя эмалевая вазочка, такая маленькая, что умещалась в ладони. В скупке за нее дали бы столько денег, что их хватило бы на еду в течение пяти месяцев.
Нелл поднялась и поставила вазочку на каминную полку, откуда недавно ее взяла. Книга с иллюстрациями отправилась на маленький чайный столик в ее будуаре. Полли увидит ее там и отнесет в библиотеку. Туда же Нелл положила маленькую серебряную ложку, за которую тоже можно было выручить немало денег. Кружевные салфетки стоимостью в шестинедельные завтраки из горячих сдобных булочек и хорошего чая были аккуратно расстелены на туалетном столике в спальне. Тяжелые подсвечники она выставила за дверь в коридор. Там кто‑нибудь из слуг обязательно наткнется на них и уберет на место.
Внутри у Нелл все трепетало. Она вспомнила блеск медных монеток, падающих с моста в воду, сладкий цветочный аромат от женщины, которая прижимала ее к себе…
Когда маленькая Нелл рассказывала об этих видениях матери, та сильно расстраивалась, называя их дьявольским наваждением, и со временем Нелл научилась не говорить о них никогда. Она перестала просить мать спеть ей колыбельную, постаралась забыть о любимой рыжей кукле с синими глазами, почти забыла огромную лестницу, по перилам которой однажды съехала на животе. Позже она тоже стала считать свои детские воспоминания снами, грезами, видениями.
Но оказалось, все это было на самом деле.
В этом доме она не должна вести себя как воровка, потому что это ее собственный дом. Вернее, был когда‑то ее домом, как и Пэтон‑Парк.
Это ее дом. По праву рождения, как сказал Сент‑Мор.
Как удивительно! Теперь у нее есть наследство, родовой дом, и Саймон Сент‑Мор, граф Рашден, собирается взять ее в жены.
Нелл вспомнила, как Майкл всегда кричал ей: «Да кто ты такая? Что ты о себе возомнила?» Сент‑Мору понадобился всего один взгляд, чтобы она поняла, кто она такая.
В ее душе было так много разных чувств, что к горлу подкатил тугой горячий ком слез. Она вспомнила нежные прикосновения Сент‑Мора, и ее охватила радость. Он мог бы стать ее супругом, если она согласится на его условия.
Бог свидетель, она вожделела его. Теперь она могла себе в этом признаться.
Обхватив себя руками за плечи, словно прижимая к груди эти новые идеи, Нелл думала: «Помни, ему нужны деньги». Тут она вспомнила, что у нее есть сестра‑близнец, леди Кэтрин Обен. Она тоже помнила тот мост, то нежное объятие чудесно пахнущей молодой женщины, ту самую лестницу. Плоть от плоти. Их тела формировались и росли вместе в утробе матери.