Дверь снова распахнулась, и слуга внес подносы с новыми кушаньями. Нелл обернулась, с восторгом глядя на запеченные грибы в сметане, бараньи отбивные, жареного окуня и тушеные помидоры. Когда слуга поставил на буфетный стол все эти блюда, она отодвинулась от тарелки, сделала глубокий вдох и в первый раз отложила вилку.
— Еда есть всегда, — чуть хрипло проговорил Саймон. — Если вам хочется что‑нибудь особенное, всегда можно заказать это повару. Стоит только сказать.
Нелл внимательно посмотрела на Саймона и с вызовом сказала:
— Я учту.
Неужели она подумала, что он ее обманывает?
— Итак, чего бы вам сейчас хотелось? — спросил он.
Нелл снова взяла вилку и, вертя ее в руках, ответила:
— Дайте подумать…
На ее губах появилась странная мечтательная улыбка, и она снова принялась за еду.
Когда несколько сдобных французских булочек исчезли одна за другой у нее во рту, темп поглощения еды замедлился. Покончив с ягодами и взбитыми сливками, Нелл остановилась, чтобы облизать пальцы. Потом тяжело вздохнула и слизнула кончиком языка капельку сливок в углу рта.
После некоторой паузы ее рука снова взялась за французскую булочку, и все началось сначала.
Саймон сидел неподвижно, чувствуя себя очень неловко. Нелл не обращала на него совершенно никакого внимания. С какой стати, собственно говоря? Она была целиком поглощена поеданием клубники со взбитыми девонширскими сливками. Всем существом она погрузилась в глубочайшее чувственное наслаждение. У нее просто не хватало сил на то, чтобы уделить ему внимание.
И это было только к лучшему, потому что Саймон и сам не знал, что она увидела бы на его лице, если бы удостоила его взглядом. Скорее всего первоначальная жалость уже успела смениться откровенным любованием, если не вожделением.
Саймон искоса глянул на Дотри. Тот был в шоке от увиденного и все же умудрялся сохранять вежливую улыбку. Профессия обязывала его не показывать истинных эмоций, чего нельзя было сказать о Саймоне.
Чувство, которое охватило его, не было просто похотью. К желанию физической близости примешивалось чувство открытия непознанного. Ему еще никогда не приходилось видеть, чтобы кто‑нибудь так искренне и глубоко наслаждался. И чем? Завтраком.
Нелл взяла чашку, с удовольствием вдохнула шоколадно‑ванильный аромат и улыбнулась. Графский повар не забыл приказа хозяина подать к завтраку горячий шоколад. Запрокинув голову — при этом открылась ее маняще белая стройная шея, — Нелл выпила всю чашку и неторопливым движением поставила ее на стол.
Саймон почувствовал что‑то вроде зависти. Он допускал, что горячий шоколад не был в ходу у жителей беднейших кварталов, но вкус клубники был, несомненно, ей знаком. Странное дело, он завидовал тому огромному удовольствию, которое она получала от этих ягод. У нее был несомненный талант наслаждаться самыми простыми повседневными вещами. Для Саймона видеть такого человека было в новинку.