Я указала на него Яну, который был явно поглощен мыслями о своих шимпанзе, и мы начали сбавлять скорость.
Когда мы были ярдах в ста от солдат, один из них флажком дал нам сигнал остановиться. Ян со скрежетом переключил передачу, мы поехали медленнее. На обочине я увидела еще несколько фигур.
— Ян, — сказала я. — Тормозите и поворачивайте назад.
— Хоуп, не болтайте глупостей.
— Нет, вы еще успеете, остановитесь… Ладно, прибавьте скорость. Попробуйте проскочить.
— Хоуп, с ума вы сошли. Какой-то паршивый блокпост. — Мы поехали уже совсем медленно, остановились в нескольких ярдах от планки. К нам подошли два высоких, очень молодых солдата с «калашниковыми». Я почувствовала, что кровь у меня отхлынула от головы вниз, точно мне отворили вены у щиколоток. Один из этих солдат, по виду — совсем мальчиков, был в шортах и тяжеленных ботинках, отчего его ноги казались смехотворно тонкими. Второй — в камуфляжных брюках. На обоих — одинаковые серые курточки от спортивных костюмов с капюшонами на спине.
— Доброе утро, — с улыбкой облегчения проговорил Ян. — Извините, добрый день.
— Будьте любезны выйти.
Я нехотя вылезла. После гула и скрежета в машине меня окружили простор и жутковатая тишина. Я слышала только тихие глухие щелчки и постукивания остывающего металла, да встревоженное шушуканье Билли и Фернандо, двух кухонных мальчиков, которые ехали у нас в кузове. Я оглянулась на них: они стояли, вцепившись в свои пожитки, и тоже чуяли неладное. Только Ян по-прежнему улыбался как ни в чем не бывало. Я посмотрела на другую сторону дороги. Под колючим деревом стоял навес на четырех столбах с крышей из пальмовых листьев. Остальные солдаты столпились около него, разглядывая что-то, лежавшее на земле.
Один из задержавших нас юношей-солдат повернулся и пошел к группе под деревом. На спине его тренировочной куртки я увидела написанные красным слова «Атомный бабах». Я сделала несколько шагов в сторону, взглянула на спину второго солдата. Она возвещала миру то же самое.
Остальные солдаты направились через дорогу, чтобы на нас посмотреть. Я заметила, что все они молодые, до двадцати, одеты в причудливую смесь военного с гражданским. Все, за исключением одного, очень рослые, выше шести футов. Этот единственный и возглавлял группу; когда они приблизились, я разглядела, что он старше прочих. На всех, кроме него, были те же серые спортивные анораки.
На низеньком были очень светлые джинсы, подвернутые внизу, и камуфляжная куртка, которая была ему явно велика. У него была жиденькая неровная бородка и старомодные, многократно чиненные очки: оправа, темная наверху, книзу светлела и от уровня глаз становилась прозрачной. Одна оглобля аккуратно крепилась к петле тоненькой проволочкой от предохранителя. Другую выточили из дерева в домашних условиях.