Одному из помощников Яна Вайля удалось обнаружить примерно половину северных шимпанзе, как он сообщил нам по рации. Дела наши шли неплохо. Всего за полчаса мы добрались до обезьян. Я отметила, что идти здесь куда легче, чем по моей территории: густой подлесок и заросли деревьев встречались реже, чем на юге.
Нам повезло, что мы застали в одном месте такое скопление шимпи. Их привлекли сюда три далбергии, которые вскоре должны были зацвести. Я насчитала четырнадцать шимпанзе, которые, сидя на их ветвях, с жадностью поедали кисти маленьких сладких бутонов.
Ян указал мне наверх.
— Пожалуйста. Вот вам две беременные самки. Итак, двух можно сбросить со счета. Сколько нам еще придется искать?.. Мы уселись примерно в шестидесяти ярдах от деревьев и стали разглядывать шимпанзе в бинокли. Было около половины восьмого, вероятно, близился конец их первой утренней трапезы. Обезьяны были заметно возбуждены, слышались их крики. Но они продолжали есть. Бутоны далбергии — любимая пища, а лакомиться ею можно только три-четыре дня, то есть до того, как цветы раскроются.
В бинокль я увидела, что у одной молодой самки течка в самом разгаре. Розовая выпуклость вокруг ее гениталий была огромной, размером с большой кочан капусты. На том дереве, где она сидела, самцов охватывало все большее возбуждение. Они трясли ветвями, демонстрировали эрекцию, призывно кричали и взвизгивали. Но самка сидела на верхушке далбергии, на тонких, как хлыст, ветках, которые едва ли могли выдержать вес еще одного шимпанзе. Шимпи часто спариваются на деревьях, и то один самец, то другой пытался добраться до нее, поднимался, насколько хватало смелости, и присаживался на корточки, демонстрируя свой стоящий пенис сотрясая листву и от возбуждения ударяя кулаками по веткам. Однако самка, казалось, не обращала ни на кого внимания, она с удовольствием жевала и усердно запихивала себе в рот пригоршни сладких желтых бутонов.
Но наконец, словно почувствовав, что коллективное возбуждение достигло апогея и самцы уже помучились ожиданием достаточно долго, она слезла с дерева. За ней немедленно последовало полдюжины взрослых самцов и подростков. В воздухе стояли крики и уханье.
Я увидела, что крупный самец с коричневым пятном на мохнатой шее присел неподалеку от нее на корточки в знакомой позе. Ноги у него были широко раздвинуты, и я отчетливо видела стоящий пенис, тонкий и острый, около четырех дюймов длиной, на фоне темного шерстистого живота он выглядел почти лиловым и чуть заметно подергивался над лежащей на земле раздутой мошонкой.