Итак, мы покорно ждали с налитыми бокалами, а Маллабар стоял во главе стола, слегка опустив подбородок, на скулах у него перекатывались желваки, челюсти работали, словно он пережевывал и проверял на вкус ту речь, которую собирался произнести. Я почувствовала, что за спиной у меня кто-то есть, и обернулась. Я увидела, что сзади выстроился весь персонал столовой и большинство подсобных рабочих. Джоао поймал мой взгляд и попытался что-то сказать мне одними губами, но я не могла понять, что именно. Маллабар воззрился на потолок; глаза его казались влажными. Он откашлялся.
— Последние три года, — сказал он хрипловатым голосом, — были самыми трудными на моей памяти за более чем двадцатилетнюю историю Гроссо Арборе. — Он помолчал. — Если мы смогли продолжать работу, то в значительной степени, — тут он простер к нам обе руки ладонями вверх, — благодаря вам, мои друзья и коллеги. В самых сложных обстоятельствах, весьма сложных, и перед лицом все возрастающих трудностей мы боролись за то, чтобы утверждать и развивать научные представления, которые зародились здесь почти четверть века назад.
Теперь он улыбался. Он сиял, демонстрируя свои крепкие зубы.
— Сейчас, я вправе это сказать, наши черные дни позади. Будущее предстает перед нами в радужном свете. — Он энергично тряхнул головой. — Сегодня днем я узнал, что фонд Дю Вина в Орландо, штат Флорида, намерен предоставить нам грант размером в два и три четверти миллиона долларов США, которые нам предстоит расходовать на протяжении будущих четырех лет.
Хаузер крикнул «Ура», мы все захлопали в ладоши. Тоширо оглушительно свистнул.
— Мы уже набираем новых сотрудников в Штатах и в Британии, — торжествующе продолжил Маллабар. — Через несколько месяцев мы сможем возобновить перепись. Мы ведем переговоры с Принстонским университетом о приглашении еще двух специалистов для исследовательской работы. Нам предстоит немало интересных и значительных дел. Мои дорогие, верные друзья, Гроссо Арборе спасен.
Мы подняли бокалы и с подачи Хаузера выпили за здоровье Юджина Маллабара.
После асти спуманте мы перешли к пиву. Мы сидели за столом, ликуя по поводу нашей удачи, смеялись и болтали. Даже я, новый здесь человек, ощущала радостный подъем, не столько из-за самих новостей, сколько из-за ликования, в равной мере написанного на лицах всех старожилов. Еще четыре года, большой грант от влиятельного фонда. Мы решили, что лиха беда начало, где есть один, там будет и много. Твердая валюта — доллары — должна ослабить ограничения, наложенные правительством по причине гражданской войны. Возможно, Маллабар и прав: на том конце радуги нас ждет светлое будущее.