Вспомнив его внимательность, я сказала:
— Эй, извините, что я на вас сорвалась. Вы всего лишь делали свою работу и не заслужили, чтобы к вам придирались из-за этого.
— Вы не просто работа, мисс Трэмелл.
Я немного помолчала, обдумывая это. Клэнси и я сохраняли дистанцию, вежливые взаимоотношения.
Мы виделись довольно часто, потому что его задачей было привозить и увозить меня с занятий по крав-мага в Бруклине. Но я никогда не думала о том, что он в какой-то мере лично был заинтересован в моей безопасности, хоть это было логично. Клэнси был из тех парней, кто гордится своей работой.
— Все же я сорвалась не только из-за этого, — пояснила я. — Много всего случилось до того, как вы со Стэнтоном вообще нарисовались.
— Извинения приняты.
Резкий ответ был так для него характерен, что это заставило меня улыбнуться.
Устроившись поудобнее на сиденье, я посмотрела из окна на город, в котором обосновалась и который безумно любила. На тротуаре около маленького ларька стояли рядом незнакомцы, и каждый ел свой кусочек пиццы. Насколько они были близки физически, настолько же и далеки духовно, все демонстрировали удивительную способность нью-йоркцев оставаться отдельным островком в бушующем потоке людей. Пешеходы словно омывали их с разных сторон, избегая мужчину, пихающего религиозные листовки, и собачонку у его ног.
Энергичность города задавалась неистовым темпом, из-за которого казалось, что время в этом городе летит намного быстрее, чем где-либо еще. Все это создавало такой контраст по сравнению с ленной чувственностью Калифорнии, где жил мой папа, и где я ходила в школу. Нью-Йорк словно властная особа, выслеживающая, неодобрительно щелкающая хлыстом и провоцирующая на любой порок.
Возле ноги завибрировала моя сумочка, я потянулась к ней за свои телефоном. Быстро взглянув на экран, увидела, что это был папа. По субботам мы созванивались, и я всегда с нетерпеньем ожидала очередной возможности поболтать, но сегодня я чуть было не намерилась перевести звонок на голосовую почту, пока у меня не улучшится настроение. Я была слишком обозлённой из-за мамы, а моему папе после своего последнего визита в Нью-Йорк уже пришлось сильно за меня поволноваться.
Он был у меня, когда в квартиру пришли детективы и сообщили мне о том, что Натан в Нью-Йорке. Они шокировали ещё до того, как рассказали, что Натан был убит, а я уже не могла скрывать своего страха от мысли, что он может быть так близко. С тех пор мой папа пытался узнать, что вызвало у меня столь бурную реакцию.
— Привет, — ответила я, по большей части из-за того, что не хотела ссориться с обоими родителями сразу. — Как ты?