В ростовской тюрьме, на Богатяновке, появились прелюбопытные персонажи. В 1983–1984 годах через процедуру следствия — допросы, обыски, задержания, аресты прошли десятки олигофренов — неполноценных от рождения людей.
Конечно, при розыске маньяка, убивавшего женщин и детей, возникала версия о совершении преступлений олигофренами, ибо многие из них склонны к сексуальным отклонениям. Но увлечение этой версией без достаточных доказательств виновности Коржова, Каленика, Шабурова, делавших «собственноручные» и «чистосердечные» признания в якобы совершенных ими убийствах, было ошибкой.
Впрочем, ошибка эта помогала ослабить тугой пресс спроса «за раскрываемость». Появление очередного олигофрена, сознававшегося во всем, о чем бы его ни спрашивали, давало отдушину для докладов наверх.
Наконец и там, наверху, начали понимать, что наличие целой «банды дурачков» делает ситуацию с сепией убийств в Ростовской области, мягко говоря, несерьезной.
На одном из совещания в прокуратуре области после доклада об очередном арестованном, бравшем на себя серию убийств, сотрудник союзной прокуратуры спросил с плохо скрываемой издевкой:
— А убийство президента Кеннеди он не берет? Или вы не спрашивали?
— При чем тут убийство американского президента? — переспросил, недоумевая, докладчик.
— Так ведь тоже нераскрытое преступление, — пряча улыбку, пояснил москвич.
— Дальнейшая отработка «банды дурачков» — путь в тупик, — приговаривал Исса Костоев, приехавший в Ростов-на-Дону по поручению Генерального прокурора СССР Рекункова. — Путь в тупик, — повторил он, подписывая одно за другим постановления об освобождении из-под стражи олигофренов, охотно отрицавших то, в чем они еще недавно также охотно сознавались.
* * *
Ростов. УВД
Кононенко
Записка по «ВЧ».
Вам предлагается прибыть в МВД СССР с отчетом о работе по раскрытию убийств.
Министр Федорчук.
Виталий Федорчук был, пожалуй, последним министров могущественного некогда наркомата внутренних дел, державшегося в почтении к власти великой державы.
Власть давно прогнила, и никто уже не мог сохранить почтение к ней. Напрасно Федорчук менял начальников главков, «чистил органы», создавал политотделы и пытался поднять культуру оперативности работы. Ему не удалось выполнить завет Андропова об укреплении порядка в стране.
Принявший власть над партией и государством Горбачев предпочитал не упоминать имени Андропова. Амнистии для уголовников вызывали ликование в «Огоньке». «Конец ГУЛАГа» — кричали заголовки газет. О миллионах жертв преступлений никто не вспоминал. несмотря даже но разрешенную гласность.