Лютор стоит на пороге, вцепившись обеими руками в дверной косяк, и прожигает нас взглядом. Он ничего нам не сделает. Не при остальных.
Сезон уже прошел, и фидусом больше никого не опаивают. У него не будет оправдания.
Виктрия выдергивает руку.
— Спасибо, — бормочет она; звук больше похож на рычание.
— Эй! — Голос Лютора звенит, отражаясь от стен. Большинство людей поворачивается к нему, но Виктрия низко опускает голову и спешит к выходу, бросив меня посреди холла. Лютор отталкивается от дверного косяка и направляется в мою сторону.
— Думаешь, можешь вот так просто сбежать от меня? — спрашивает он.
— Не думаю, а знаю, — отвечаю я и уже делаю несколько шагов к выходу, но тут он хватает меня за локоть и разворачивает.
Обвожу зал взглядом. Все смотрят. Некоторые придвинулись поближе, и по тревоге в их глазах я понимаю, что они почти что готовы прийти мне на помощь. И все же… они не решаются. Потому что он — один из них. А я — нет.
— Теперь все по-другому. — Я с шипением выдергиваю руку из его хватки. — Ты думаешь, что можешь делать что хочешь, но это не так.
Быстро отступаю, решительно настроенная уйти отсюда, не дав ему больше возможности дотронуться до меня даже пальцем. За спиной раздается смех, и звук его так отвратителен, что по спине у меня бегут мурашки.
— Да, все по-другому! — рычит Лютор мне вслед. — у нас больше нет командира!
Я разворачиваюсь на пятках.
— Старший — ваш командир! — Голос звучит высоко и громко, словно сердитый скрип. Против воли вспоминается сообщение, которое появлялось на пленках.
Лютор презрительно фыркает.
— Думаешь, этот сопляк остановит меня? Или вообще хоть кого-то из нас? — Он раскидывает руки, указывая на толпу, которая жадно смотрит представление, которое мы устроили посреди обычно тихого холла. — Мы можем делать что хотим, — говорит Лютор так тихо, что слышу только я. Потом широко ухмыляется и издает могучий рев: — Мы можем делать что хотим!
И я вижу в лицах окружающих нас людей…
Они осознают, что он говорит правду.
— Старший? — слышу я, когда за спиной закрывается дверь покоев Старейшины.
— Какого черта? — бормочу я, оглядываясь. На этот уровень ни у кого, кроме меня, нет доступа.
В дверном проеме учебного центра мелькают рыжие волосы.
— Эми? — спрашиваю потрясенно, бросаясь вперед.
Она улыбается — не широко, просто слегка изгибает губы. И в глазах эта улыбка не отражается.
— Я надеялась, что ты тут.
— Как… как ты сюда попала?
Она выходит из учебного центра ко мне в Большой зал. Поднимает левую руку.
— Это тебе Док дал! — восклицаю я, разглядывая вай-ком на ее запястье.