— Двери на криоуровне. Рядом со шлюзом.
Эми кивает.
— Скорее всего.
— Вид-экран у тебя с собой?
Она вытаскивает его из кармана, и я вставляю туда карточку. Эми проводит пальцем по окошку идентификатора. Экран оживает; на нем — лицо Ориона. Поколебавшись мгновение, Эми наклоняется ближе ко мне — так, чтобы видеть экран, но не настолько близко, чтобы нечаянно коснуться.
«запуск видеофайла»
Ориона едва можно различить в тени. Он сидит на четвертой ступеньке большой лестницы, которая исчезает из виду за ним. Его правая рука нервно, почти тревожно постукивает по колену.
— Где это он? — спрашивает Эми.
Качаю головой, сосредоточившись на видео.
Камера дрожит — Орион настраивает изображение. Голос его звучит мягко, почти ласково.
ОРИОН: Первым делом я хочу сказать, что мне очень жаль Кейли. Я не хотел ее смерти.
— Это он ее убил? — ахает Эми.
Я ничего не говорю, но в живот мне словно камень падает.
ОРИОН: Я ее не убивал. Но это почти целиком моя вина. Она догадалась. Узнала самую главную тайну Старейшины. То, что он не хотел никому раскрывать.
— Что это могла быть…
— Ш-ш-ш.
Орион, замолкнув, с трудом сглатывает, будто волнение мешает ему говорить.
ОРИОН: Эми, ты должна знать — если решишь продолжать поиски, — что убийство Кейли было предупреждением. Ее уже не вернуть, но кое-что я сделать могу. Поменять замки. Старый дурак их даже не проверил.
Орион резко умолкает. Взгляд его становится рассеянным.
ОРИОН: Я больше не знаю, что хорошо и что плохо. С самой ее смерти. Не знаю, нужно ли остальным на корабле знать то, что узнала она. Не знаю, нужно ли ей было знать правду.
Орион садится поудобнее.
ОРИОН: Не знаю, стоила ли ее жизнь спасения корабля.
Он пожимает плечами, будто допуская, что это убийство можно оправдать или хотя бы понять.
ОРИОН: Может быть, да. Может, Старейшина прав. Правда… не уверен, что она кому-то нужна.
Орион заправляет прядь волос за ухо.
Я заправляю прядь волос за ухо.
ОРИОН: Вот почему нам нужна ты, Эми. Ты поймешь. Потому что ты родилась на планете, но успела пожить на «Годспиде». Ты — единственная на корабле, кто может понять, что делать с этой тайной.
Он смотрит прямо в камеру, и мне кажется, будто мы встречаемся взглядами.
ОРИОН: Я видел оружейную. Старейшина показал. Прямо перед… В общем, я начал задавать вопросы. Например: если мы летим с мирной, исследовательской целью, как он утверждает, то почему вооружены, словно отправляемся на войну?
Бросаю взгляд на Эми, но она полностью поглощена экраном. Камень у меня в желудке, кажется, все увеличивается. Ее никогда не устраивало объяснение Ориона, почему он начал убивать замороженных — она считала мысль, будто они будут эксплуатировать рожденных на корабле, его навязчивой идеей. Вряд ли она даже поверила в то, что оружейная вообще существует, хоть Орион и говорит так убежденно.