— Мартин, ни за что не поверю, что серая подружка слезливой курицы способна торговать телом.
— Возможно, убита именно из‑за этого. Или от кого‑то забеременела и шантажировала. Ладно, завтра утром свяжусь с теми, кто занимается проститутками, может они знают такую. Ты расспроси там, только осторожно возможно, ее родные просто не в курсе.
— Ладно… — недовольно буркнул Марклунд. Заниматься убитой в Стокгольме беременной проституткой, находясь в Брекке, не самое интересное занятие в выходные… — Даже эротика измельчала… В жрицы любви лезут серые курицы…
Дин не очень любил путешествовать поездами, предпочитая сидеть за рулем. Летом он ни за что не отправился бы экспрессом, но хотелось поскорее вернуться, да и время не самое подходящее для поездок на машине. Из плюсов — остановка экспресса в Брекке. Удивительно, потому что это фактически деревенька, хотя и весьма симпатичная.
Кроме автомобиля у Дина была еще одна страсть — фотография. Нет, он не создавал портретных шедевров, перед каждым кадром по полчаса устанавливая свет, не участвовал в выставках и даже не демонстрировал снимки коллегам, он просто фотографировал, запечатлевая интересные виды. Среди его снимков можно встретить и водопады, и деревенские улочки, и бурное море, и кошку, мирно сидящую на окне.
Хорошая камера всегда при нем, Марклунд презирал все эти «мыльницы» и снимки мобильником, у него была зеркалка с емким зарядным устройством и несколько карт памяти про запас.
Вот и теперь первым делом Дин достал фотоаппарат, не запечатлеть приземистое здание вокзала под красной крышей было бы грешно. Благословенная провинция… как же здесь легко дышится и мирно живется, совсем не то, что в суматошной столице…
Марклунд тихонько засмеялся, и это он о Стокгольме, который по сравнению с другими столицами Европы (об американских городах и говорить нечего) просто идеален.
Дин даже не стал устраиваться в отеле, оставил сумку на хранение и отправился разыскивать родных Эммы Грюттен. Ее родителей не было в живых, нашелся только брат, которому, похоже, было все равно. Нильс Сьеберг выслушал сообщение об убийстве своей сестры так, словно ему говорили о ненастной погоде в Новой Зеландии или падении цен на авокадо в Бразилии. Кивнул и только. О сестре ничего толком сказать не мог, пожал плечами:
— Эмма давно сама жила.
На просьбу дать адрес бывшего мужа сестры Ханса Грюттена снова кивнул и полез в залежи мятых бумажек под телевизором. Основательно там порывшись, Нильс вытащил замусоленную квитанцию, на обороте которой был написан какой‑то телефон, покрутил в руках, сосредоточенно морщась, потом крикнул жене, возившейся в кухне: