— На людей вам вряд ли приходилось охотиться, — возразила я. — И вас могут удивить повадки человека, который вынужден чувствовать себя дичью. Его первая реакция очень похожа на ту, что предлагаете вы, — он попытается поменяться с «охотником» ролями.
Пока я это говорила, я поняла, что главная роль в предстоящей операции должна принадлежать мне. Я не могу доверить наши жизни этому старому мальчишке с охотничьим ружьем, который за последние дни слишком часто сам проявлял невыдержанность и импульсивность. Любая ошибка может нам слишком дорого обойтись.
Выслеживать этого человека должна я, в этом у меня не было сомнений. Но, конечно, не с двустволкой, из которой я никогда в жизни не стреляла. Поэтому в план надо внести небольшие коррективы.
— Сделаем так, — сказала я, и пусть бы кто из них попробовал мне возразить. — Сейчас меняемся местами. Я иду впереди и прячусь в боковой галерее. Дальше все как вы говорили. Но в конце делаем следующим образом: я неожиданно освещаю этого человека фонарем, а вы, Сергей Иванович, кричите ему, что он окружен и должен сдаться. Для большего эффекта стреляете. Но не в него, конечно, а куда-нибудь в стену, с таким расчетом, чтобы не попасть ни в него, ни в меня. Для опытного охотника это задача, надеюсь, не слишком сложная?
Сергей Иванович поджал губы и тяжело вздохнул. За его вздохом чувствовалось негодование, но он не стал мне противоречить. И совершенно правильно, между прочим, сделал. Умный человек, ничего не скажешь.
Вооружившись ракетницей, я возглавила наш отряд, и мы двинулись вперед. Не особенно торопясь на этот раз. Уже метров через десять мне на глаза попался вполне подходящий вход в боковую галерею. Его почти наполовину закрывал выступ стены, и спрятаться за ним было очень легко.
Не размышляя, я нырнула в этот коридор. Мой фонарь на мгновение выхватил из темноты высокие стены, сходящиеся на большой высоте в узкую трещину, глыбы известняка в каких-то темных потеках, близкий поворот этой узкой галереи и усыпанный мелкими камнями пол.
Я тут же погасила фонарь и осталась в полной темноте. Сердце отчаянно колотилось, и я испугалась, что его стук помешает мне услышать осторожные, крадущиеся шаги нашего преследователя.
Приказав себе успокоиться и два раза глубоко вздохнув, я прислушалась.
Мне слышны были шаги Кряжимского и Ромки и быстро затухающий из-за многочисленных поворотов голос Сергея Ивановича.
— А вот в этом ты, Оля, совершенно не права, — говорил он. — Я вовсе не собираюсь отдавать этот клад государству. Коллекционеры сейчас готовы….