— Хорошо, хорошо, — покачала она головой. — Я давно вас ждала. Не кормят они меня совсем, пенсию всю до копеечки отбирают, на улицу выходить не велят. Дверь запирают, всю одежду спрятали. Голая хожу, босая хожу, света белого не вижу, хлебушка досыта не ем, — запричитала старушка.
На заморенную голодом она не походила, тем более что в руках держала колечко краковской колбасы. На ногах у нее были добротные теплые тапки, почти новый халат.
Женщина продолжала причитать до тех пор, пока на пороге не появилась девочка.
— Бабушка, ты что же встала, врач сказал, тебе лежать нужно. Извините, — обратилась она ко мне, — бабушка у нас немножко не в себе, у нее это старческое. Доктор говорит, сердце хорошее, до ста лет работать будет без осечки, а вот голова слабая… Я сейчас.
Она подхватила женщину под руки и повела в комнату. В прихожей хлопнула дверь, и я услышала бодрый женский голос:
— Катюша, я вернулась.
Быстрыми шагами женщина направилась на кухню:
— О, здравствуйте, — удивленно взглянув на меня, поздоровалась женщина, вероятно, хозяйка квартиры.
Женщине на вид было лет сорок. Спортивного вида, с волевым симпатичным лицом, ясными глазами и ямочкой на подбородке.
Коротко стриженные волосы были такого же цвета, как у девчушки, впустившей меня сюда.
— Добрый день, меня ваша дочка впустила.
— Мамуль, наконец-то, а то папаня проснулся, бабуля по квартире гуляет, а тут к тебе еще женщина пришла… Бананы купила? — спросила она, заглядывая в полные пакеты.
— Да погоди, поешь чего-нибудь путного, ничего с твоей фигурой не сделается, — отозвалась мать, вытаскивая из пакетов продукты.
Катерина, схватив связку с бананами, уже исчезла в недрах коридора.
Женщина достал откуда-то из шкафчика пачку с сигаретами, прикрыла дверь на кухню.
— Понимаете, я разыскиваю одного человека — Артема Тарасовича Шакаленко, — начала я объяснять цель своего прихода.
— Темку? — удивилась она. — Зачем это он вам понадобился?
— Видите ли, я из адвокатской конторы, помощник адвоката. Наша клиентка оставила завещание в его пользу. Вот мне необходимо его найти, чтобы сообщить об этом. В завещании указан этот адрес.
Женщина прищурилась, выпуская струйку дыма:
— Что-то не припомню я у Темки богатых родственничков, скорее, с него все хотели получить чего-нибудь.
— Этот человек не является ближайшим родственником Шакаленко. Мотивы передачи наследства нам неизвестны.
— Ничем не могу помочь, Артем тут уже лет пятнадцать как не живет. Если вы заметили, мы одни здесь остались. Раньше тут много семей жило, потом кто купил жилье, кто получил — разъехались. Одни мы остались. Ждем, когда нас под снос… Я с мужем развелась давно, а рожу его пьяную каждый день вижу. Нам все обещают, что расселят в новые дома, дадут отдельные квартиры, — вдруг разоткровенничалась женщина. — А Темка… Артем как спортом занялся, так и съехал. Сначала в спортивный интернат, потом… Говорят, у него сейчас и квартира, и фирма своя, в гору пошел. Я его последний раз три года назад видела.