— Угадали, Искра, — вздохнул Корзун.
Девушка праздновала победу. Он, этот мрачный, неприступный следователь, у которого на первом плане служба, а уж потом дружба, признался в самом заветном. Недаром девушки прозвали его «служба-дружба». Служба есть служба, но не такой уж он сухарь, раз откровенно заговорил о личном и, верно, наболевшем. Надо ему посочувствовать, пожалеть, а не насмешничать. А может, и помочь. Ой, кто кому еще поможет?..
— Море! Поглядите, какое море! — схватила его за локоть Искра. — Давайте посидим немного…
— С удовольствием, — он подвел ее к каменной скамье за скалами и постелил белый, старательно отглаженный платок. — Садитесь… Правда, здесь излюбленное место влюбленных и мы будем им мешать… Сюда никто не ходит, кроме них… Неловко как-то…
— Подумаешь, — заважничала Искра. — Черт не возьмет этих влюбленных.
— Так-то оно так, но это старинный новоградский обычай. И никто еще его не нарушал.
— А вот мы нарушим. Пусть думают, что хотят. Садитесь. Зачем стоять? Такой красотой надо любоваться, жадно пить, как доброе старое вино…
— Вы пьете вино? — удивился Корзун.
— Немного и очень редко, — улыбнулась Искра. — Но сейчас я вспомнила, что сказал Диккенс о старом, выдержанном вине… Да садитесь поближе, не бойтесь. Я не кусаюсь… Море! Какое море! Я никогда не видела такого… Вода светится.
— Идите сюда! — Корзун схватил ее за руку. И повел по камням к самому морю. Вскочил на валун, потянул за собой девушку. — Обмакните руки, Искра! Не бойтесь! Вот так…
И, опустившись на колени, погрузил в воду обе руки. Вытащил, поднял над головой. И они засветились зеленоватыми блестками, похожими на ночной блеск фосфорического циферблата. Большие, сильные руки, густо поросшие черными волосами, переливались мириадами огоньков, они мерцали, звали к себе. Искра потянулась, откликнулась на этот призыв! Высоко. Рукой не дотянуться до воды. Девушка мигом сбросила туфли, она была без чулок, и села на камень. Оперлась на сильное, крутое плечо Корзуна, звонко рассмеялась, болтая в воде ногами.
— Искупаюсь! Ей-богу, искупаюсь.
— Здесь нельзя. Пляж за вашей фабрикой. Завтра пойдем туда.
— А я хочу сейчас! Кто мне запретит?
— Милиция. Она на катерах…
— Ха-ха, подумаешь! Разве милиция вам не подчиняется? Вы ведь сейчас в прокуратуре работаете?
— Закон, Искра, есть закон. Он один для всех, — сказал Корзун.
«Вот оно что, — подумала девушка, — верно говорили подруги: сухарь он и есть, этот «служба-дружба». Настоящий сухарь. Недаром никто не вышел за него замуж! Для такого служба дороже жены. Ей-богу».