— Надо же…
— Да… и там бойцы неслабые попадаются. Хотя, надо отдать должное, не только испанцы. Там, кстати говоря, и наши воевали. В смысле — русские. Но не из СССР. Многие из них во Франции жили и на войну эту сами явились, никто их не зазывал. Всё у них имелось, дом, деньги и жизнь хорошая. А вот пришли…
— Белые?
— Разные. Бывшие белые тоже встречались.
— И как они?
— Да нормальные с виду мужики. Опытные и в бою злые — это не отнять. И с нами общались вполне себе ровно. Никто на нас бочку не катил и не злобствовал. А уж какие среди них спецы попадались… — поцокал языком младший лейтенант, — полковник наш уж как их только к нам в отряд не зазывал! Был там один дядька — Дедом его звали. Так он взрывник был — каких поискать! На кухне, наверное, взрывчатку соорудить мог! Такие штуки изобретал — просто волосы дыбом! Он ещё с царских времён специалист, снаряды да мины морские разряжал. В империалистическую его во Францию послали, что-то они там с союзниками тогда вместе делали. А опосля войны, Дед в ихнем Иностранном легионе воевал. Между прочим, до капитана дошёл, а это у них непросто! Неохотно они такие чины дают, ежели не француз.
— И что с ним стало?
— Не знаю. Нас раньше отозвали, он там и остался. Погиб, должно быть… уж слишком его франкисты не любили. Да и было за что…
— Надо же… — покачал головою Деревянко. — Интересный человек получается у вас, товарищ командир. Всё, говорите, у него имелось — а воевать пошёл! И добро бы — свой дом защищать, а то в чужую страну!
— Знать, не чужая она ему была, раз пошел, — возразил ему Карпин, рассматривая окопы противника — его позиция была для этого наилучшей. — Товарищ младший лейтенант! А вон там, у леса шевелится ктось-то!
Алексей поднес к глазам бинокль. Да… какое-то неясное движение там обозначилось. Перебегали люди, что-то проволокли за собой.
— Илья! Это они ружьё противотанковое тащат! Ну-ка отвесь им пару ласковых!
Гулко ударил крупнокалиберный пулемет в башне. Тотчас же откликнулись пулеметы дота. Со стороны окопов поддержал их ещё один станкач. Зазвенела рикошетами броня, и перед лицом Ракутина в снег шлепнулась скрюченная в три погибели пуля. Карпин, однако, не умолкал. В бинокль было видно, как вокруг бегущих людей взвились фонтанчики попаданий. Но они упрямо продолжали своё движение и не бросали груз. Но вот, один из них споткнулся, второй… прочие бросились врассыпную. Груз остался лежать на снегу. Так! До вечера они за ним не придут — место открытое. Живём!
— Хорош стрелять! Патроны береги! — повернул голову в сторону броневика Алексей.