— Сколько их будет?
— Не знаю! Но — не менее взвода танков и роты пехоты.
— Выйдешь на связь?
— Вы меня не расстреляете?
— Сказал же — нет!
— Выйду, господин капитан!
— Увести! — кивнул Ракутин на радиста. — Содержать отдельно, глаз не спускать! Командиров взводов — ко мне!
Как и ожидалось, новости энтузиазма не вызвали. Да и не было никаких причин для веселья. Мины так и не успели установить, только прикрыли некоторые, наиболее опасные направления возможной атаки. И если рота пехоты особых опасений не вызывала, то вот танки… это было плохо.
Всех противотанковых средств в отряде — только трофейная пушка. Гранат мало, да и те — противопехотные. С большим трудом удалось разыскать два десятка пустых бутылок — их теперь срочно заправляли бензином. Наплевав на всякую скрытность, Алексей приказал саперам свалить в какие-нибудь ямки по десятку снарядов и приготовить их к подрыву. Каким угодно способом — хоть пороховую дорожку насыпать! Лишь бы хоть немного задержать танки!
— При появлении противника — повернуть людей от моста! Пусть уходят в сторону и ищут переправу самостоятельно. Иначе здесь будет такая каша… Всем зарыться в землю! Танки подпускать и жечь бутылками с бортов! Или сзади, но это уж — как выйдет… На мотор бросать, там решетка позади есть. Отсекать пехоту — танк вблизи слепой. Вопросы?
Вопросов не было.
— Разойдись!
Сделать что-либо, сверх уже сделанного, было нелегко. И бойцы взялись за лопаты, зарываясь поглубже в землю. Командир саперов попросил отдать ему всю проволоку, какую только смогли отыскать и весь телефонный кабель — отдали. И веревки заодно, хотя капитан и предположить даже не мог, зачем ему всё это нужно. Наряды на мосту получили жесточайшее указание трясти всех проходящих — на предмет наличия у тех гранат и взрывчатых веществ. Взрывчатки, понятное дело, не нашли, но гранат чуток раздобыть удалось. Всех, проходящих мимо, предупреждали — идти быстрее, рядом танки противника. И хоть никто этих танков ещё не видел, нервозность охраны моста передалась многим.
Нагрузив ранеными бойцами грузовик (как селедок в бочку напихали — еле поместились), отправили его в город. С указанием — назад не возвращаться, остаться в распоряжении начальника госпиталя. Этот приказ Ракутин наскоро набросал на листе бумаги, вырванном из чьего-то блокнота. Понимал, самому водителю могут и не поверить. А подводить того под трибунал не хотелось.
Вроде бы и всё…
Сидящий у радиостанции пленный радист кивнул головой — есть связь! Рядом с ним возвышался конвоир — Алексей предупредил радиста, что тот знает азбуку Морзе и поймет, когда пленный попытается передать что-нибудь лишнее. А в таком случае все прежние договоренности моментом отменяются. И шутнику мгновенно станет худо. Глядя на мрачное лицо конвоира, капитан и сам в это верил… Радист — тем более.