Дэнни чуть-чуть подождал и зааплодировал.
Гувер, казалось, снова изготовился его куснуть, но Финч лишь отвесил поклон.
Дэнни опять увидел перед глазами Салютейшн-стрит, вспомнил, как из стены брызжет белый дождь штукатурки, как из-под ног уходит пол. Он никогда об этом ни с кем не говорил, даже с Норой. Как описать словами эту беспомощность? Никак не опишешь. Проваливаясь с первого этажа в подвал, он чувствовал, как его охватывает твердая уверенность, что он больше никогда не будет есть, не пройдет по улице, не ощутит подушку под щекой.
«Я в твоей власти», — подумал тогда Дэнни. К кому он обращался? К Богу, к случаю, к своей беспомощности?
— Сделаю, — произнес он.
— Патриотизм или гордость? — Финч поднял бровь.
— Одно из двух, — ответил Дэнни.
После того как Финч и Гувер отбыли, Дэнни с отцом уселись за столик и принялись потягивать ржаной виски.
— С каких это пор ты разрешаешь федералам лезть в дела БУП?
— С тех пор как страну изменила война. — Отец улыбнулся и приложился к бутылке. — Видишь ли, если бы мы оказались на проигравшей стороне, мы еще могли бы остаться такими же, как раньше. Но вышло иначе. Закон Волстеда, — он поднял бутылку и вздохнул, — еще больше все переменит. Будущее — за федеральным, не за местным.
— Твое будущее?
— Мое? — Отец хмыкнул. — Я человек старой закалки, из еще более старых времен. Нет, я не о своем.
— О будущем Кона?
Отец кивнул:
— И о твоем. Если только ты не будешь спать с каждой встречной. — Он закрыл бутылку и двинул ее в сторону Дэнни. — За сколько дней ты отрастишь бороду, как у красных?
Дэнни показал на густую щетину, уже покрывшую его щеки:
— Угадай.
Отец поднялся из-за стола:
— Хорошенько вычисти форму и убери в шкаф. Она тебе долго не понадобится.
— Ты хочешь сказать, я теперь детектив?
— А ты как думаешь?
— Скажи сам, па.
Отец кивнул:
— Справишься — получишь свой золотой значок.
— Идет.
— Я слышал, ты вчера вечером был на собрании БК. После того как сказал мне, что не собираешься доносить на своих.
Дэнни кивнул.
— Значит, теперь ты член профсоюза?
Дэнни покачал головой:
— Мне просто нравится их кофе.
Отец смерил его долгим взглядом, держа ладонь на ручке двери.
— Думаю, ты захочешь скинуть все это тряпье с кровати и хорошенько выстирать все простынки.
Он решительно кивнул Дэнни и вышел.
Дэнни открыл бутылку и сделал глоток под отцовские шаги, затихавшие на лестнице. Посмотрел на неубранную постель и отхлебнул еще.