Бишоп забрался в кабинку и протянул Дэнни кружку пива.
— Единственная возможность повстречаться в этом движении с хорошенькими женщинами — похитить дочку у кого-нибудь из наших врагов.
Дэнни спросил:
— А что вы тут делаете?
— В каком смысле?
— Вы из «латышей»?
— А вы?
— Надеюсь им стать.
Бишоп пожал плечами:
— Вот уж не сказал бы, что я принадлежу к какой-то одной организации. Я просто помогаю. К тому же я давно знаю Лу.
— Лу?
— Товарища Фраину, — пояснил Натан. — Хотите с ним когда-нибудь познакомиться?
— Счел бы за честь.
Бишоп заговорщически улыбнулся:
— У вас есть какие-нибудь способности?
— Я пишу.
— И хорошо?
— Надеюсь.
— Дайте мне образец вашей писанины. Посмотрю, что смогу сделать. — Он оглядел бар. — Господи, как печально.
— Что печально? Что я познакомлюсь с товарищем Фраиной?
— Что? Нет. Главяк меня заставил-таки задуматься. Ни в одном из наших кружков нет ни единой миловидной женщины… Хотя постойте, одна есть.
— Одна есть?
Тот кивнул.
— И как я мог забыть? — Он присвистнул. — И довольно роскошная.
— Она здесь?
Натан рассмеялся:
— Будь она здесь, вы бы знали.
— Как ее имя?
Голова у Бишопа резко дернулась, и Дэнни испугался, что выдал себя. Какое-то время Натан испытующе смотрел ему в глаза. Дэнни отхлебнул пива. Бишоп снова устремил взгляд на теснившихся у бара.
— Имен у нее много.
Лютер соскочил с товарняка в Бостоне. Руководствуясь кое-как нацарапанной картой, которой его снабдил дядюшка Холлис, он пересек центр города, миновал ряд одноквартирных домиков из красного кирпича, шагая по тротуару, усеянному опавшими листьями, и наконец обнаружил дом 121. Поднялся на крылечко и позвонил.
В сто двадцать первом проживал Исайя Жидро, отец Бренды, второй жены дядюшки Холлиса. Женат дядюшка был четыре раза. Первая и третья его бросили, Бренда умерла от тифа, а лет пять назад Холлис и его четвертая вроде как оба друг в друге разочаровались. Холлис говорил Лютеру, что скучает по Бренде, частенько ох как скучает, но иногда не меньше скучает по ее отцу, так-то. Еще в пятом году Исайя Жидро подался на восток, дабы присоединиться к Ниагарскому движению доктора Дюбуа ,[53] но выяснилось, что они с Холлисом поддерживают связь до сих пор.
Дверь отворил поджарый человечек в темном шерстяном костюме, в жилете и при синем галстуке в мелкий белый горошек. Его коротко стриженные волосы уже подернуло сединой; сквозь круглые очки смотрели ясные, спокойные глаза.
Он протянул руку:
— Должно быть, вы Лютер Лоуренс.
Лютер пожал ее:
— Исайя?
— Мистер Жидро, если вас не затруднит, юноша.
— Мистер Жидро, да, сэр.