— Я не иммигрант, сэр.
Маккенна глянул на него:
— Что-что?
— Я тут и родился, сэр.
— На что ты намекаешь?
— Ни на что, сэр. Просто… вы говорили, что это заведено у иммигрантов, а я сказал…
— Ты сказал, что так оно и есть, что по иммигрантам тюрьма плачет.
— Нет, сэр, я такого не говорил.
Маккенна потянул себя за мочку уха:
— Значит, у меня уши залиты воском.
Лютер ничего не ответил, просто пялился в ветровое стекло; они остановились перед светофором, на углу Ди-стрит и Вест-Бродвея.
— Ты что-то имеешь против иммигрантов? — спросил Эдди Маккенна.
— Нет, сэр. Ничего.
— Думаешь, мы еще не заработали себе место за общим столом?
— Не думаю я ничего такого.
— И мы должны подождать, пока наши внуки заслужат эту честь, так?
— Сэр, я сроду не имел в виду…
Маккенна погрозил ему пальцем и громко расхохотался:
— Вот я тебя и поймал, Лютер. С ручками и с ножками, уж поверь мне.
Он хлопнул Лютера по колену; на светофоре зажегся зеленый, и Маккенна снова от души рассмеялся.
— Славно, сэр. Вот уж точно, поймали.
— Еще как! — Маккенна хлопнул по приборной доске. Они въехали на Бродвейский мост. — Нравится тебе работать у Коглинов?
— Да, сэр, нравится.
— А у Жидро?
— Сэр?..
— У Жидро, сынок. По-твоему, я про них не знаю? Исайя в наших краях прямо-таки негритянская знаменитость, черная-пречерная. Говорят, он главный советчик у Дюбуа. Мечтает установить в нашем богоспасаемом городе расовое равенство, не что-нибудь. Вот выйдет штука, а?
— Да, сэр.
— О, это будет просто великолепно. — Он задушевно улыбнулся. — Конечно, кое-кто станет утверждать, что эти Жидро — никакие не друзья твоему народу. Более того, что они ему враги. Что их мечта о равенстве будет иметь пагубные последствия, что кровь представителей вашей расы зальет здешние улицы. Так скажут некоторые. — Он приложил ладонь к груди. — Кое-кто. Не все, не все. Какая жалость, что в этом мире никуда не деться от разногласий, ты не находишь?
— Да, сэр.
— Какая жалость. — Маккенна покачал головой и сокрушенно поцыкал, сворачивая на Сент-Ботольф-стрит. — А твоя семья?
— Сэр?..
Маккенна посматривал по сторонам, пока они медленно катились по улице.
— Семья у тебя осталась там, в Кантоне? [58]
— В Колумбусе, сэр.
— Да-да, в Колумбусе.
— Нет, сэр. Я один.
— Что же тебя тогда занесло в такую даль, в Бостон?
— Вот он.
— Что?
— Дом Жидро, сэр, вы его только что проехали.
Маккенна нажал на тормоз.
— Ну ладно, — проговорил он. — До следующего раза.
— Буду с нетерпением ждать, сэр.
— Не мерзни, Лютер! Закутывайся потеплее!
— Обязательно. Спасибо, сэр.
Лютер вылез из машины. Он обогнул ее и подошел к тротуару, но тут услышал, как Маккенна опускает стекло.