О бостонских беспорядках писали журналисты по всей стране, в их изложении стачка приобрела поистине легендарные масштабы. Согласно некоторым газетам, толпу ни в чем не повинных гражданских лиц расстреливали из пулеметов, и число жертв исчислялось сотнями, а материальный ущерб — миллионами долларов. На самом деле погибших было девять, а ущерб не превысил миллиона долларов, но публика не желала этому верить. Забастовщики, по общему убеждению, были большевиками, а их стачка развязала в Бостоне настоящую гражданскую войну.
Когда в середине октября Дэнни выписался из больницы, он еще приволакивал левую ногу, а левой рукой ему лишь с большим трудом удавалось поднять что-нибудь тяжелее чашки с чаем. Однако речь его полностью восстановилась. Он мог бы выйти из больницы еще две недели назад, но в одной из ран начался сепсис, и второй раз за месяц к нему явился священник и совершил соборование.
После того как его опозорили в газетах, Нора вынуждена была покинуть дом на Салем-стрит и переправить их немногочисленные пожитки в меблированные комнаты в Вест-Энде. Туда-то они и пришли, когда Дэнни выписали. Она выбрала Вест-Энд, потому что Дэнни предстояло проходить реабилитацию в Массачусетской общей больнице, а до нее можно было за несколько минут дойти пешком от их теперешнего жилья. Дэнни вскарабкался по лестнице на второй этаж, и они с Норой вошли в обшарпанную комнатку с одним-единственным серым окном, глядевшим в переулок.
— Это все, что мы себе можем позволить, — объяснила Нора.
— Отличное место.
— Я пыталась отскрести грязь с той стороны окна, все терла и терла, но…
Он обнял ее здоровой рукой.
— Все отлично, детка. Мы тут недолго пробудем.
Однажды ночью он лежал с ней рядом, впервые после ранения насладившись ее любовью.
— Я здесь никогда не смогу найти работу, — произнес он.
— Сможешь.
Он посмотрел на жену.
Она улыбнулась. Слегка шлепнула его по груди.
— Так тебе и надо, парень, за то, что спал с террористкой.
Он фыркнул. Приятно, что они в состоянии смеяться над чем-то настолько мрачным.
Когда он лежал в коме, родные дважды навещали его в больнице. А после инсульта к нему явился отец и заявил, что они всегда будут его любить, но больше никогда не допустят в свой дом. Дэнни кивнул, пожал отцу руку и только через пять минут после его ухода заплакал.
— Когда закончится реабилитация, нас тут ничто не будет удерживать, — проговорил он.
— Да.
— Тебе хочется приключений?
Она погладила его по груди.
— Мне всего хочется.
За день до смерти у Тессы случился выкидыш. По крайней мере, так сообщил Дэнни коронер. Возможно, коронер соврал, чтобы избавить его от чувства вины, но Дэнни решил поверить: он опасался, что угрызения совести добьют его окончательно.