— Ты к чему клонишь?
— К чему я клоню? — Она вздохнула. — Ты давно уже не выглядишь счастливым.
— А как должен выглядеть счастливый? — спросил он.
Она зябко обхватила себя руками:
— Полной противоположностью тебе.
Минуло больше пяти лет с тех пор, как в канун Рождества отец Дэнни пронес Нору О’Ши через эту самую дверь, держа ее в охапке, точно дрова. Томас Коглин сообщил семье, что нашел ее у доков близ Нортерн-авеню: ее осаждали хулиганы, когда появились Томас и дядюшка Эдди, браво размахивая своими тяжелыми дубинками, словно патрульные-первогодки. Вы только поглядите на эту беспризорную бедняжку, кожа да кости! И когда дядюшка Эдди заметил, что сегодня канун Рождества, а бедная девчонка выдавила из себя хриплое «спасибо вам, любезный сэр, спасибо», то голос ее живо напомнил его собственную матушку, упокой ее Господь, и не иначе как это знак самого Христа, ниспосланный ровнехонько перед Его днем рождения.
Даже маленький Джо, которому тогда было всего шесть и которого еще зачаровывали высокопарные речи отца, не купился на эту байку, но она все-таки привела семейство в необыкновенно христианское расположение духа, и Коннор отправился напустить ванну, а мать дала чашку чая этой бледной девушке с широко расставленными запавшими глазами. Та посматривала на Коглинов, и ее голые грязные плечи выглядывали из-под полицейской шинели, словно мокрые булыжники.
А потом она встретилась с Дэнни взглядом, и в нем блеснуло что-то будоражаще знакомое. В то мгновение, которое в последующие годы он десятки раз прокручивал в голове, ему почудилось, будто его собственное сердце смотрит на него глазами этой оголодавшей девочки.
Чушь, сказал он себе. Чушь.
Скоро он понял, как быстро эти глаза умеют меняться — как излучаемый ими свет, казалось отражающий его собственные мысли, вдруг меркнет или превращается в фальшиво оживленный блеск. Но, уже зная, что этот свет таится где-то внутри, Дэнни постоянно ждал, что он вот-вот вспыхнет, и увлекся безумной мечтой — научиться его вызывать.
И вот теперь, на крыльце, она пристально глядела на него, не произнося ни слова.
— Где Коннор? — спросил он.
— Пошел в бар. Просил передать, что будет у «Генри», если ты станешь его искать.
Короткие светло-песочные кудри обнимали ее голову, заканчиваясь чуть ниже ушей. Нора была не высокая и не маленькая, и под ее кожей все время что-то пульсировало. Казалось, у нее отсутствовала какая-то защитная прослойка и, если приглядеться, увидишь, как кровь течет по жилам.
— Слышал, у вас с ним роман.
— Перестань.
— Я так слышал.