— Знаешь, как им орудовать?
Лютер покачал головой:
— Я только знаю, что, если какой-нибудь ниггер захочет меня вышибить из своего дома, я ему наставлю эту штуку в лицо.
— А вдруг это не подействует?
— Я сегодня помирать не намерен, — заявил Лютер.
— Тогда скажи.
— Чего сказать?
— Ежели это не подействует, что ты собираешься делать?
Лютер положил «тридцать восьмой» в карман пальто и ответил:
— Я этого сукина сына пристрелю.
— Тогда, черт подери, негритос, — Джесси по-прежнему говорил сквозь стиснутые зубы, только теперь причиной была не боль, а кокаин, — тогда за работу.
Жуткое они являли зрелище, чего уж там: Лютер поймал их отражение в большом окне гостиной Артура Смолли, когда они подошли к его дому. Два негра, порядочно на взводе, маски закрывают рот и нос, у одного из нижней челюсти торчат, словно колья забора, черные скрепки. В прежние времена один их видок мог бы вытрясти денежки из всякого богобоязненного гринвудца, но теперь этого было мало, теперь почти все стали похожи на чучела. На высоких окнах дома были намалеваны белые косые кресты, но Лютеру с Джесси ничего не оставалось, кроме как подняться прямиком на крыльцо и позвонить.
Судя по виду жилища, этот самый Артур Смолли когда-то пытался заделаться фермером: слева Лютер увидал хлев, сильно нуждавшийся в покраске, а также поле, по которому бродили тощая лошадь и пара костлявых коров. Но тут уже давненько никто не пахал, не сеял и не жал, и сейчас, в середине осени, поле заросло высоченными сорняками.
Сквозь сетку внешней двери они увидели человека примерно Лютеровых размеров, но раза в два старше. На нем были подтяжки и нижняя рубашка, пожелтевшая от пота, и маска у него на лице тоже пожелтела, и глаза у него покраснели от усталости, или от горя, или от гриппа.
— Вы кто? — спросил он каким-то безжизненным голосом, точно ему совсем не важно, что там они ответят.
— Вы Артур Смолли, сэр? — осведомился Лютер.
Мужчина засунул большие пальцы за подтяжки.
— А вы как думаете?
— Надо было догадаться? — произнес Лютер. — Думаю, что вы.
— Верно догадался, парень. — Он подался им навстречу, шевельнув сетку. — Чего хотите?
— Нас послал Декан, — объяснил Джесси.
— Да ну?
В доме за его спиной кто-то застонал, и до Лютера долетел запах гнили, точно кто-то еще в июле вынул из холодильника яйца, молоко и мясо, да так их и оставил.
Артур Смолли увидел, как Лютера перекосило от вони, и открыл дверь с сеткой пошире:
— Вы как, хотите войти?
— Не-а, сэр, — ответил Джесси. — Может, вы нам просто отдадите Декановы деньги?
— А, деньги? — Он похлопал себя по карманам. — Ну как же, у меня кой-какие имеются, я их аккурат сегодня утром выудил из денежного колодца. Правда, чуток сыроваты, но…