— Я в этом году снова женился, — говорит лейтенант. — И мы с женой не теряем надежды.
— Буду молиться за вас обоих, чтобы ваши надежды сбылись.
— Спасибо, миледи. Мне больно осознавать, что по долгу службы я вынужден относиться к вам более строго, чем мне бы хотелось в этой ситуации. Но я хочу, чтобы вы знали о моем к вам расположении. Я сделаю все возможное, чтобы облегчить ваше пребывание здесь.
— Мне очень приятно это слышать, — улыбаюсь я.
— Повивальная бабка сказала, что вам нужны кормилица и качалка, — продолжает сэр Эдвард. — Миледи, я намерен испросить милостивого королевского разрешения перевести вас вместе с ребенком и прислугой в комнаты в моем доме. И еще я попрошу ее величество обеспечить вам все удобства, отвечающие вашему положению. Возможно, за них придется заплатить, но если вам что-то требуется, стоит только попросить. — Я слышала, что тюремщики и надзиратели увеличивают свое жалованье, оказывая услуги заключенным, и что в тюрьме муж может жить с женой, если у них есть на это средства.
— От души благодарю вас, мой добрый сэр Эдвард, — говорю я. — Но хотя у меня и есть кое-какие собственные деньги, я сижу здесь под замком и не знаю, как получить к ним доступ.
— Это, без сомнения, можно поручить Тайному совету, — объясняет лейтенант. — Они все устроят. Вы хотите, чтобы я обратился к ним с этой просьбой?
— Да, конечно! — восклицаю я, одержимая желанием выбраться из этой жалкой камеры: здесь не место для моего ребенка, для моего маленького принца, как я уже про себя его называю. Переселиться в дом к сэру Эдварду! Там содержится Нед. Мы будем рядом.
— Посмотрим, что скажет ее величество, — заключает мой добрый тюремщик.
— Сэр Эдвард! — окликаю я его, когда он собирается уходить. — А мой муж знает о том, что у него родился сын?
— Знает, миледи. Я сам сообщил ему эту хорошую новость, и он тут же отразил это в своей Библии, добавив молитву, в которой умоляет Господа благословить вашего ребенка и подвигнуть королеву к состраданию.
— А он обрадовался, узнав, что стал отцом?
На этот раз сэр Эдвард тщательно обдумывает ответ:
— Я уверен, что внутренне милорд почувствовал радость. Но он выглядел несколько угнетенным, видимо, потому, что не может увидеть вас и ребенка. И еще он заметил, что в делах человеческих ни в чем нельзя быть уверенным.
— Странные слова по случаю рождения сына.
— Все, конечно, определяется обстоятельствами, — мудро замечает лейтенант.
Почему Нед угнетен? Слезы сами по себе наворачиваются мне на глаза. Я лежу, размышляя об этом. Потом беру малыша и крепко прижимаю к груди; дивлюсь его мягкой, нежной коже, покрытой пушком голове, губкам, похожим на бутоны роз, и молочно-голубым глазкам. Ну неужели кто-то может желать вреда такому очаровательному беззащитному существу? Да наоборот, все королевство должно радоваться рождению такого принца! Это та благодать, которую королева Елизавета не даровала своему народу.