На террасе я слышу музыку, которую, видимо, включили, чтобы позаниматься гимнастикой. Наверно, когда мы позвонили в дверь, Гейб Маллери был здесь. А до этого, похоже, подстригал траву.
Я узнаю красную терракотовую плитку за стеклом, там скамья и стойки для штанги и прочих тяжестей. Сбоку, у стены, два велосипеда с маленькими колесами и шарнирными складными рамами, один красный, с высоким сиденьем и рулем, другой серебристый — для человека менее рослого.
— Думаю, лучше всего дать вам возможность самим побродить вокруг и осмотреться, — говорит Маллери, и по его поведению можно с уверенностью сказать, что он ни капельки нас не опасается и даже понятия не имеет, что ему, возможно, следовало бы быть поосмотрительнее. — Садоводство — это не мое. Здесь хозяйка — Робби, — говорит он, как будто его и в самом деле совсем не интересует сад — ни нынешний, ни предыдущий.
Кусты османтуса, или душистой оливы, скульптуры, альпинарий и осыпающиеся стены заменены террасой из известняка, которая, как я подозреваю, проходит как раз на том месте, где раньше находился тот самый злополучный погреб. За террасой — небольшой флигель, окрашенный в бледно-желтый цвет, с черепичной крышей и дымоходом, у которого не слишком изящный, скорее, какой-то промышленный облик. Под карнизом видны миниатюрные видеокамеры. Пока я насчитала их три. Под навесом — система отопления, вентиляции и кондиционирования воздуха и еще небольшой резервный генератор. Окна закрыты прочными ставнями. Создается впечатление, будто супруга Гейба Маллери ожидает урагана и неминуемого отключения электричества, а также всерьез озабочена возможным проникновением непрошеных гостей на свою территорию. Здание с трех сторон отделено от посторонних глаз покрашенными белой краской решетками, которые обвиты темно-красной виноградной лозой и пиракантой.
— А чем же занимается ваша Робби в своем кабинете? — спрашиваю я, и в обычной обстановке это вполне нормальный вопрос.
— Пишет докторскую по фармацевтической химии. Занимается исследованиями в онлайне, перелопачивает литературу, ну и так далее.
Он никогда бы добровольно ничего не сообщил, если бы был в чем-то замешан. Этот большой и физически очень сильный мужчина понятия не имеет, с каким чудовищем живет.
— Дорогой? Кто здесь? — слышен голос женщины, и вот она появляется откуда-то сбоку. Идет спокойно, но решительно, причем направляется не к мужу, а прямо ко мне.
В льняных слаксах и блузке цвета фуксии, с откинутыми назад волосами… Нет, это не Дона Кинкейд, но она вполне могла бы за нее сойти, если бы Дона не находилась в состоянии комы в Бостоне и не была бы немного полнее. Я замечаю большие черные наручные часы и прежде всего всматриваюсь в ее лицо. По глазам и носу, а также по форме губ я вижу в ней Джека Филдинга.