— Угу. Если буза случится, то тебя же первым и порешат, даже работать начать не успеешь.
— Поэтому и нужны хорошие работники, а не пьяницы и лентяи, от которых только беды и жди.
— Вот неглупый ты с виду мужик, Сергей, а ерунду городишь, ей-богу. Ну сам подумай, какой смысл доброму работнику от добра добра искать? Вот возьми меня, зарабатываю хорошо, свой дом имею, семья не бедствует. Ну и зачем мне перебираться за моря-океаны? Чего мне тут не хватает? Не там ты ищешь, Сергей. Тебе нужно больше поглядывать на бараки, где живут пришлые. Из тех, кто в рабочих поселках укоренился и дома поставил, тебе никого не утащить с собой. В бараках ведь разный народ, есть и те, кто не так чтобы и бегает по харчевням.
— Знаю. Но мне семейные нужны.
— С семьями-то зачем?
— А затем. В Новом Свете на каждую невесту чуть не два мужика, и забот от того хватает. А тут окажется, что я привезу в чисто поле одних только мужчин. Ты представляешь, что может начаться? Опять же, не на заработки зазываю, а на житье.
— Все одно, тут эдакую натуру нужно иметь — непоседливую. Рисковые тебе нужны.
— А как сам-то? Пошел бы за мной?
— Так ведь не иду, — разведя руки в стороны, возразил Высек.
— Спрошу по-другому. Я готов положить тебе жалованье вдвое против твоего нынешнего и должность мастера. Про дом, подворье, огород, семена, скотину, припасы на первый год, оружие я уже говорил не раз. Все, кроме оружия, получишь от меня бесплатно. Как и каждая семья, что отправится со мной. Лавка будет, где не втридорога можно будет покупки делать, ведь в Рустинии на одних только королевских акцизах цена задирается безбожно, оттого и разносолов не видите, и детей радовать можете только в праздники.
— А что с оружием?
— Оружие будет числиться за тобой, но если появится желание, то сможешь его выкупить, постепенно, в течение года или двух. Дорогое оно там, а что подешевле и поплоше, я людям давать не собираюсь. На оружии экономить — последнее дело.
— Раз так, то и впрямь лихие места.
— Не все так страшно. Просто хорошо, если оно за всю жизнь не потребуется, плохо, если когда-нибудь понадобится и не окажется под рукой.
— Не. Не уговаривай. Мне и тут хорошо.
— Стало быть, не рисковый ты мужик?
— Не рисковый, — легко согласился Высек, допивая пиво.
— А как же война? Лихой разведчик и кавалер трех Святых кругов?[1]
— О-о-о чего вспомнил. Молодой, горячий и дурной был, вот и отличился.
— Не бывает так, чтобы смельчак в труса обратился.
— Не бывает, согласен. Но случается, что горячая молодость проходит и приходит зрелая степенность. Вот и я остепенился. Случись беда, я не спасую, но и неприятности сам искать не стану.