и сказала ему, что ребенок не от него. И поехала к Саймону (он был очень мил!). И чуть не потеряла ребенка. А теперь я в больнице и хочу домой. К тебе. Ты еще жива?
— Ребенок в порядке? — спросила мать.
— Да, мама, ребенок в порядке.
— А где Аарон?
— Ты что, не слушала? — Кларисса вздохнула. — Аарона здесь нет. Я не знаю, где он, и мне наплевать!
— Ты должна поговорить с Аароном. Он твой муж. Он должен быть сейчас с тобой. Он, а не Саймон.
— А чем тебе плох Саймон?
Мужчина, со странно вывернутой рукой и ртом, округлившимся в немом вопле, попытался ворваться в кабинет. Кларисса, жестом велев ему подождать, захлопнула дверь.
— Саймон тебе никогда не нравился.
— Я его не знаю.
— Ты никогда и не пыталась его узнать.
— Смеешься над матерью, да?
— Саймон отвез меня в больницу, а мог бы и не делать этого.
— Пф! И что? Оставил бы умирать у себя дома?
— Мама, так я могу приехать или нет?
— Сегодня приезжай, но завтра поговоришь с Аароном.
— Никогда! Я буду с ним говорить только в присутствии адвоката.
— Кстати, а где моя кредитка?
Кларисса уставилась на ногти. Маникюр! Срочно. Просто горит.
— Интересно, в «Ле Домене» еще обслуживают? — задумчиво пробормотала она себе под нос, повесила трубку и направилась к выходу, мимо человека с раскрытым ртом, привалившегося к стене.
18. Официант Ларри указывает путь
Кларисса сидела у края барной стойки на том же самом стуле, что и в канун Нового года, и дожидалась, пока к ней подойдет официант. Час ночи, а ей еще нужно принять несколько решений и разыграть свою партию. Саймона она из больницы отправила домой: важные решения лучше принимать в одиночестве.
— Мне хочется остаться одной, — сказала ему Кларисса.
— Прекрасно тебя понимаю.
Странное дело — покладистость и терпение Саймона вызвали у нее досаду.
— Ничего не говори, — раздался из-за спины голос.
Официант Ларри остановился рядом с полным подносом джин-тоников и прихватил со стойки пару салфеток.
— Мне нужен совет, — пожаловалась Кларисса.
— Не покупай никаких акций ближайшие два года, раз в день пользуйся зубной нитью и позвони матери, — откликнулся он. — Погоди, я отправлю выпивку тем алкашам и золотоискательницам. — И он указал на круглый столик с компанией из загорелых крашеных блондинок и стариков с отвислой кожей. — Подобно герпесу, я неминуемо вернусь.
Клариссе очень хотелось заказать чего-нибудь мокрого, красного и отшибающего мозги, но она вовремя вспомнила про ребенка и ограничилась клюквенны соком с газировкой.
Она закрыла глаза. Как хочется спать… Этот бар, где еще пару месяцев назад ей так нравилось бывать, стал нагонять на нее тоску. Здесь было слишком темно, слишком шумно, к тому же рядом кто-то курил.