Вид засасывал тебя, как шлюха перед пенсией, если будет позволено процитировать кого-то из классиков. Возможно, то были слова Клариссиного отца.
Смотреть отсюда баскетбол — все равно что играть на «Sony Playstation II» с неверным разрешением. Великолепные парни, мощные, мужественные атлеты уменьшались до размеров героев мультфильма, и разглядеть можно было разве что макушки. Опознать игроков по номерам на майках или по лицам нечего и мечтать; в «Небесной ложе» оставалось полагаться лишь на цвет и объем шевелюры.
Наконец Кларисса поняла, что больше не в силах торчать на высоте многоэтажного дома, когда от Бога и от баскетбольного поля ее отделяет лишь стекло в полметра толщиной…
— Меня мутит, — сказала она.
— Согласен, играют сегодня паршиво, — кивнул Аарон. — Но шанс вытянуть матч есть…
— Аарон — ужин. Ужин — Аарон. Вы знакомы?
— Хочешь подкрепиться? — Он помахал в воздухе свежим шоколадным печеньем. — Смягчает, облегает, защищает… прямо как про тебя сказано.
И улыбнулся. Несмотря на дурацкую остроту, Клариссе нелегко было устоять перед очарованием «гусиных лапок» в уголках глаз — верного признака дамского угодника, если верить майскому «Космо».
— Отвези меня домой, — велела она.
— Но ведь… игра-то в самом разгаре.
Кларисса посмотрела на Аарона.
— В гробу я видала эту игру, даже если она последняя в чемпионате. Задержи меня тут еще хоть на секунду — и по законам физики, насколько мне помнится всякая фигня про скорость и притяжение, мой обед очень эффектно рухнет на голову Джеку Николсону.
Аарон опустил взгляд, посмотрел через стекло. Джек сидел в зале, прямо под ними.
— Не лучше ли прицелиться в его подружку, что похожа на маникюрные ножницы?
Они были уже на полпути к машине, когда Кларисса услышала знакомый до тошноты припев:
— Кларисса! Дружочек-пирожочек!
Голос принадлежал ее отцу, как и «дружочек-пирожочек», единоличное изобретение Тедди.
— Тедди…
Он всегда просил называть его просто по имени.
— Котеночек, это Айва, вы знакомы?
Айвой, судя по всему, звали стоявшую с ним рядом малявку лет девятнадцати с большой кружкой пива в руке. При таких огненно-рыжих волосах и глянцевой коже ей бы Хурмой зваться, решила Кларисса.
— Айва у нас студентка по обмену.
В этот миг Кларисса испытала приступ ужаса, подобного которому еще не знало человечество: ясно как божий день, что отец рассчитывает познакомиться с Аароном. А она так надеялась отложить эту процедуру на после свадьбы…
Молчание длилось целую вечность.
— Аарон, это Тедди, — наконец вынуждена была произнести Кларисса. Может, если не уточнять, что Тедди — ее отец, то никто об этом не упомянет? — Тедди, это Аарон.