При этом она мерзко хихикала, как макака в клетке.
— Всю жизнь она чем-то занята, — сообщила Кларисса Бобби-Роберто. Ой, а трусов-то на нем и нет! Дело дрянь: вариант «Б» — вести себя как ни в чем не бывало — трещал по всем швам.
— Это халат из отеля? — спросил он. — Круто.
Пожалуй, самое время для фазы «В».
Рыдания до рвоты.
— Ох, мамочка… У Аарона нет денег. — Кларисса шмыгнула в рукав.
— Ты чё? — спросила мать.
— Ты что, — поправила Кларисса.
— Да, ты чё? — вновь повторила мать.
— Мам, ты когда-нибудь научишься правильно говорить?
— Café? — предложила мать.
Кларисса кивнула. Мамуля варила потрясающий кофе. Кларисса с детства помнила гул кофемолки, перемалывающей зерна из местной бакалейной лавки, и сейчас была благодарна этому признаку постоянства, когда весь мир вокруг разваливался на части.
Они уселись друг напротив друга и несколько блаженных мгновений в тишине потягивали кофе из фарфоровых чашек.
В тишине, если не считать вопящей на заднем плане группы «Гэп» — «Ты сбросил на меня бомбу».
— Он отличный любовник, — внезапно заявила мать.
Слово «любовник» она произносила так, что на Клариссу неизменно накатывала тошнота. Создавалось впечатление, что вместо трех слогов там их добрых восемь. Та же ошибка повторялась обычно со словом «вагина».
— Мама, — начала Кларисса, пытаясь перевести разговор в нужное русло, а именно на собственные жизненные проблемы. — Мне нужен твой совет и твоя помощь, прежде всего — материальная.
— Чё случилось?
— Вот, — Кларисса сделала вид, будто что-то поднимает с пола, — ты опять обронила букву «т».
— Ха-ха. Хочешь денег, а над матерью смеешься. Не очень умный ход, Кларисса.
— Мамочка, Аарона лишили наследства. У него ничего не осталось. Он идет на работу в понедельник, мама. На настоящую работу… Я думала, он продюсер. Я думала, он богат. Что же мне теперь делать?
— Ты его любишь? — спросила мать.
Кларисса кивнула:
— Да.
— Тогда придумай что-нибудь. — Мать поднялась из-за стола. — Мы с твоим отцом начинали с н…
— Не произноси это слово! Послушай, он снял жуткую квартирку в Голливуде с жуткими соседями. Мама, там навес для автомобилей!
— Кларисса, ты же сама вечно твердишь: «Мама, ты в меня не веришь!», «Мама, доверяй своей дочери!»
Мать взирала на нее, уперев руки в боки, с незажженной сигаретой между пальцев. Мечта Онассиса, а не женщина.
Кларисса попыталась выхватить у матери сигарету. Ей не нравилось, что та до сих пор курит: в Боливии почти вся ее семья умерла от рака легких. Отменная реакция матери также раздражала — Клариссе никогда не удавалось лишить ее сигареты.