Он обмер, потому что узнал эту женщину. Пришлось опереться о стену. «Быть не может. Это не та. Ту я забыл. Сколько лет…» Вавилов шевелил губами. Свет ослепил его; должно быть, осветитель наставил прожектор-пистолет, чтобы взять в круг хозяина ресторана. Толпа зашумела. Илья щурился; прикрываясь пятернёй, шарил по залу взглядом, – к нему стали оборачиваться. Жемчужные пятна лиц…
Издав предсмертный вопль, умерла музыка, рыжая певичка исчезла.
– Вот и наш герой! – прокричал с экрана ведущий, перекрывая ропот толпы. – Илья Вавилов!
– Уо-о! – заревел зал, засвистал, захлопал не в лад.
– Что же вы, Илья Львович, стоите так скромненько у стеночки? К нам пожалуйте, к нам!
Вавилов рванул ворот рубашки, замотал головой.
– Не хотите? Как знаете! Значит, место ответчика…
Илья выкатил глаза: камера взяла крупным планом пустое офисное кресло. Точь-в-точь такое украшало его кабинет в Перми лет двадцать назад.
– …останется пустым! – закончил ведущий, сунувшись в объектив.
Родинка на щеке, щетина… Камера отъехала, показав ведущего в полный рост. «Схожу с ума, – подумал Вавилов, увидев на экране себя самого, облачённого в судейскую мантию. – Парик с бигудями…»
– Напоминаю тем, кто забыл, – весело проговорил ведущий, опершись на спинку пустого кресла. – Слушается дело о нарушении брачного обещания. Я надеюсь, выступление истицы произвело на вас должное впечатление.
– Уа-а! – заревела публика, зашевелились пиджачные спины, грянули аплодисменты.
– Ещё бы! И на ответчика её достоинства тоже оказали влияние. В этом его можно понять. Покладистый характер, улыбка, грудь, талия, бёдра и прочие душевные качества… Да! И голос! Не будем забывать о голосе истицы. Притягательный, с хрипотцой, низкий, – почти такой же низкий, как поступок ответчика. Но не будем забегать вперёд. Ответчик повёл себя как последний трус, отказался от выступления, однако это не снимает с него ответственности, так ведь?!
Публика загудела, на Вавилова снова стали оглядываться. Он отлепился от стены, сделал шаг вперёд, набычился: «Какое право они имеют?! Это личное! Сейчас. Сейчас я скажу им…»
– Но, каким бы отвратным типом ни был ответчик, всегда найдётся женщина, готовая спеть в его защиту. Встречайте защитницу! – прокричал шоумен в буклях, и камера метнулась в сторону, показав устричную эстраду.
Жидкие хлопки, снова вспыхнул лимонный свет, и блондинка в платиновом платье поднялась на сцену, пританцовывая под рваное бренчащее диско.
«Джина?» – узнал Илья Львович.
– I work all night, I work all day, to pay the bills I have to pay, – запела Джина, опустив голову. Прядь платиновых волос рассыпалась, закрыв её наштукатуренное личико.