– Скоро торможение, – сообщил капитан. – Будет однократная…
– Я поняла, – перебила Хань Симен.
– Полчаса, – продолжил капитан. – Вы сможете умыться, принять…
– Я знаю, – мяукнула Хань Симен.
– …душ, – закончил капитан.
Сима украдкой зевнула.
«Кукла куклой, если б не это. Умеют ли роботы зевать? – думал Джошуа, направляясь к первой каюте. – И зачем им, казалось бы?»
Он постучал в дверь, подождал. Ответа не было. Он приоткрыл створку, заглянул. Сработала автоматика, синеватый свет облил перетянутое ремнями под грудью и на бёдрах тело. Мисс Гилберт была похожа на статую: так же холодна, так же недвижна, кожа на лице казалась мраморной, а тени…
– Бэла! – встревоженно позвал Джошуа и мигом преодолел небольшое расстояние от двери до крытого простынёй постамента.
Страдальческая гримаса исказила мраморную маску, статуя ожила. Капитан схватился за ремни койки.
– О-ох! – простонала Изабелла. – Голова раскалыва…
Взгляд её стал осмысленным, она прикрыла лицо ладонями.
– Капитан! Что вы себе позволяете?!
Она попробовала приподняться, но помешали ремни.
– Меня связали?! Какая наглость!
Она зашарила руками, пытаясь нащупать ремень, но спохватилась и снова закрыла лицо.
– Кто меня… – бормотала она. – Что я вчера?.. Я что-то пила?.. Ох, голова как…
– Мисс Гилберт, – настолько официально, насколько мог, обратился к ней капитан Росс. – Вы вчера увлеклись разговором с Симой и выпили чуть больше коктейля «Moonlight», чем следовало.
– Разговором? – удивилась актриса, не отнимая рук от лица. – Не помню. Кажется, мы с ней двух слов не сказали. Я не припоминаю, чтобы я… Послушайте, капитан, пойдите прочь из моей каюты… Или нет, сначала развяжите меня, а после пойдите прочь.
Тон кинодивы показался капитану Россу странным.
– Я не могу отстегнуть ремни перед началом манёвра, – сухо ответил он.
– Какой же вы всё-таки чурбан. Разве вы не видите, что мне… Что я… Ну пожалуйста, капитан…
Просительного тона никак не ожидал Джошуа Росс. «Что с ней такое? Хочет принять лекарство? Ей нужно в туалет? Кто их разберёт, этих женщин. Лицо зачем-то прячет. Всего-то пять минут осталось».
– Потерпите, мисс Гилберт, до торможения пять минут. После у вас будет полчаса до невесомости, чтобы воспользоваться… Простите. Я должен покинуть вас, мне пора в рубку.
Капитан покинул каюту номер один, вернулся на пост управления за полминуты до начала манёвра, объявил тридцатисекундную готовность, в чём уже не было необходимости, сделал последние приготовления, сказал: «Однократная, тридцать минут», – машинально настроил позиционер и врубил двигатель. Тело обрело вес, можно было ходить по полу, а не порхать под потолком, отталкиваясь от стен. По правде говоря, невесомость капитан Росс недолюбливал.