Полет продолжался невероятно долго, и на всем его протяжении мы с курицей отчаянно размахивали всеми свободными конечностями и вопили — вдвойне активно после того, как поняли, что летим прямиком на кактусовый куст.
Я недооценила силу взрыва — куст мы миновали. Зато склон песчаного бархана за ним оказался неожиданно твердым.
Из забытья меня выдернули довольно невежливо — рывком за волосы. Сев, выплюнув пару фунтов песка и стряхнув вдвое большее количество с век, я открыла глаза и попыталась понять, что за круглые черные штуки маячат перед ними.
Ушло у меня на это секунд десять. Наконец в звенящей, словно церковный колокол голове что-то прояснилось, и черные дыры обрели очертания стволов потертого «ле мата»,[20] который судорожно сжимал лысый коротышка в рваной желтой рубахе.
— Очнулась, чертова девка, — проверещал он, брызгаясь слюной. — Ты… — дальше последовала длинная испанская фраза, из которой моя бедная голова сумела разобрать только многократно повторяемое «puta».
На правом запястье у меня что-то слабо дернулось — но для того чтобы отдать Ласке команду, надо было сначала вспомнить, как это делается, а я сейчас на подобный подвиг была явно не способна.
— Разве можно так выражаться в присутствии дамы?
Оглянулись мы одновременно — коротышка при этом подпрыгнул, едва не выронив револьвер, я же ограничилась тем, что уперлась левой рукой в песок, а правую прижала к виску — правда, на амплитуде качания окружающего меня мира это действие ничуть не сказалось.
Гвен, должно быть, было очень жарко в этом длинном закрытом платье — по крайней мере, черный кружевной веер в ее руке трепетал не хуже крылышек колибри.
— Ты это… — коротышка дернул было руку с револьвером, но в последний момент передумал, решив, очевидно, что женщина с двумя кобурами на поясе все же опаснее женщины без оных. — Ты кто?
— А разве не видишь? — улыбнулась доктор Рид. — Я — твоя смерть!
Монотонный шорох веера на миг прервался коротким металлическим щелчком. Упустив револьвер, коротышка схватился за горло, выкатив глаза при виде брызнувшей меж пальцев алой струи, рухнул на колени и медленно повалился на бок.
— Гвен, — глядя на быстро темнеющий вокруг трупа песок, попросила я, — напомни мне, чтобы я никогда не одалживала у тебя эту штуку.
— Веер? — педантично уточнила рыжеволосая докторша. — Хорошо, напомню. Как ты чувствуешь себя?
— Хороший вопрос, — оглядевшись в поисках шляпы, я обнаружила ее на ветке мескита в семи футах над землей — явно недосягаемая высота для моих наполненных студнем конечностей. — Может, ты, как доктор, сможешь ответить на него?