Несколько минут они едут молча. Потом Ленни прорывает.
— Какая же ты все-таки сволочь, Винс! Почему ты всегда все знаешь?
— Двенадцать?
— Да, — бросает Ленни. — Двенадцать.
Он командует Винсу заехать в мотель у подножия холма Сансет, у западной границы центра города. Втиснувшийся в базальтовую породу, поросший соснами холм охраняет город, словно стена. Его разрезает старое четырехполосное шоссе, которым перестали пользоваться, когда параллельно проложили межштатную магистраль. Но на шоссе еще остались старые мотели пятидесятых и шестидесятых годов, которые раньше обозначали начало города своими оптимистичными модерновыми вывесками — когда-то яркими, а теперь выцветшими подковами и изгибающимися, горящими стрелами: «Открытый бассейн!», «Почасовая оплата!», «Цветной телевизор!».
Они паркуются у дальнего конца, в полной темноте, около вереницы дверей одноэтажного мотеля. На фасаде переливаются лампочки. Винс замечает, что двери пронумерованы нечетными числами от одного до девяти. На гравийной стоянке нет больше ни одной машины.
— Номер девять, — говорит Лени и кивает на другой конец здания. — Постучись один раз, потом убери руки за голову. Я открою дверь, и ты войдешь.
— А пароль? Как же без пароля?
— Заткнись, Винс.
Они выходят из машины. Винс захлопывает дверцу и идет через стоянку, гравий скрипит у него под ногами. Он прокручивает все в голове: первая часть будет, очевидно, самой трудной. Переживи ночь, и окажешься дома. Винс останавливается у двери, успокаивает звенящие от напряжения нервы и стучит. Потом убирает руки за голову. Ленни выступает из-за его спины и открывает дверь. Она распахивается в темную комнату, освещенную лишь лампой на столике у стены. Ленни вталкивает Винса внутрь.
Они входят в узкую гостиную мотельного номера — диван, стул, телевизор и столик, — проход в еще меньшую кухоньку, пластмассовый стол, один из кухонных стульев двумя ножками стоит на ковре гостиной. Две закрытые двери, скорее всего ведущие в спальню и ванную.
— Садись, — говорит Ленни. Винс опускается на стул. Над диваном висит удивительно успокаивающий горный пейзаж с рощицей темных деревьев на переднем плане. Это одна из тех картин, которые никак не получается рассмотреть из-за неправильной перспективы: в фокусе не деревья впереди, а горы, ими заслоненные. Но все равно деревья ему нравятся. В густом лесу можно прятаться целую вечность.
Открывается дверь в спальню и выходит Рей-Прут в черных слаксах и в расстегнутой рубашке, под которой видна футболка с V-образным вырезом. Босой. Он приглаживает черные волосы.