Ленни привалился к дверце, лицо покрыто капельками пота, куртка по-прежнему натянута на плече. Винс едет молча. На его губах играет едва уловимая улыбка.
— Ну и? — спрашивает Рей. — Что, как с ресницей на щеке? Или со свечками на именинном торте? Скажешь, что загадал, и желание не исполнится?
— Нет. Просто не хочу говорить, и все.
— Что ты не хочешь говорить, бля? Это что-то меняет?
— Для меня меняет.
— Врешь.
— Слушай, я тебе ничего не скажу. Хотя могу и сказать. Только ты все равно не узнаешь, соврал я тебе или нет.
Дуло снова упирается в шею Винса.
— Но я могу выстрелить в твою гребаную голову!
— Ладно-ладно. Я проголосовал за Рейгана.
— Правда?
— Нет. За Картера.
— За него?
— Не-а. За Андерсона. Понял, к чему я клоню? Я могу назвать любую фамилию.
Рей смотрит в окно. Они едут по центру города. Винс поворачивает к банку Бет — красный кирпич, двойные стеклянные двери — и останавливается на площадке с паркометром. Ставит рычаг коробки передач на «парковку», тянется к Ленни, пытается нащупать пульс на его шее. Он почти неразличим. Винс расстегивает куртку Ленни и осматривает кровоточащую рану, ручка ножа торчит прямо над ключицей.
— Я считаю, нам нужно отвезти его в больницу. Он плохо выглядит.
— До того, как я его пырнул, он выглядел не лучше, — отвечает Рей.
Он оборачивается на здание банка, скользя взглядом с дверей на окна и колонны.
— Значит, сделаем вот как, — говорит Рей. — Он хватает Бет за запястье сломанной руки. Ее передергивает от боли. — Пойдешь туда одна. А я останусь вон там, на дорожке, с твоим дружком. Если я увижу, что ты указываешь на нас, разговариваешь с охранником или делаешь еще что-нибудь глупое в этом роде, тогда произойдут три события и довольно быстро.
Рей поднимает кривой палец с идеально остриженным ногтем. Костяшки припухли и искривились от участия в постоянной работе кулака.
— Во-первых, я отстрелю твоему гребаному дружку яйца. Прямо у тебя на глазах. Ты увидишь, как он будет падать на землю, зная, что могла бы спасти его. Во-вторых, я поеду прямо к тебе домой и пристрелю старушку, которая присматривает за твоим пацаном. В-третьих, возьму твоего засранца, и ты его больше не увидишь. И вот еще что, леди: я стану ангелом его гребаных кошмаров. Буду снимать с него кожу, как с яблока, и отправлять тебе по почте маленькими кусочками. Думаю, он доживет лет до шести. Слышь, нет?
Бет кивает. Рей отпускает ее запястье. Она тяжело дышит.
Они медленно вылезают из машины. Ленни не шевелится. Идя к входу, Винс пытается поймать взгляд Бет — «Беги!», — но она на него не смотрит.