Джейкоб проводил взглядом идеальное колечко дыма, поднимавшееся к небу, пока оно не растаяло.
— Ладно, считаем, что ответ на вопрос о том, откуда им известно, где ты находишься, мы получили. Но кто же все-таки эти чертовы «они»?
Лэнг отлично понимал, что последний вопрос чисто риторический, и его друг намерен сказать что-то еще.
— Уверен, что на этом ты не остановился.
Джейкоб снова чиркнул спичкой.
— Ну, ты же меня знаешь! В биографии этого парня имеются довольно любопытные подробности. В частности, его родители принадлежали к секте, объединяющей чрезвычайно консервативных евреев-националистов, которые называют себя ессеями.
Лэнг на мгновение задумался. Название показалось ему знакомым.
— Это не то племя, которое обитало в пустыне неподалеку от Кумрана, где нашли «свитки Мертвого моря»?
— Не просто обитало, а очень капитально устроилось. У них там был водопровод, огромные пещерные залы для собраний, даже монета собственной чеканки. Они поселились в пустыне еще до Рождества Христова, на некоторое время ушли оттуда после землетрясения и вернулись в эпоху Ирода Великого. Они представляли одно из трех ведущих религиозных направлений среди иудеев, наряду с фарисеями и саддукеями.
— И что, они до сих пор там обитают?
Трубка вновь погасла и никак не желала разгораться.
— Знаешь, похоже на то. Конечно, эта партия давно отказалась от самоизоляции, но верность своим порядкам сохраняет. У них собственный кибуц, все они крайние сионисты и продолжают соблюдать многие из древних традиций. Они, пожалуй, были бы похожи на ваших амишей[63], если тех скрестить с союзом ветеранов зарубежных войн.
Использование самых хитроумных подслушивающих устройств, какие только были известны миру, похищение современного оружия и постоянная готовность убивать никак, по мнению Лэнга, не вязались с эксцентричными, по мнению большинства, но до крайности миролюбивыми фермерами из Пенсильвании.
Лэнг вновь задумался.
— Сомневаюсь, что у твоего полковника могут быть какие-нибудь связи в Брюгге.
Джейкоб, ковырявший своим любимым шилом в чашке трубки, на мгновение приостановил свое занятие.
— Брюгге? Ты о городе в Бельгии?
— О нем самом.
— Даже странно такое слышать. Видишь ли, Брюгге — чуть ли не единственное место за пределами Израиля, где сохранилась заслуживающая упоминания группа ессеев — потомки тех, кто поселился там еще в средние века, когда евреи были единственными банкирами в Европе. Ведь вы, христиане, долго считали, что давать деньги в рост грешно. Эта партия финансировала кружевное и ткацкое дело по всей испанской империи, в которую невесть сколько столетий входила Бельгия. И, как и их сородичи в Израиле, они держатся скрытно и стараются, по возможности, избегать контактов с внешним миром.