Остановившись недалеко от его дома, она посмотрела на часы. Айзеншахт всегда отличался пунктуальностью. Надо было подождать еще несколько минут. Солнце почти село. На снегу лежали длинные тени от лесных деревьев. Сидя за рулем автомобиля на пустынной улице, Лили чувствовала, как пульсирует в жилах кровь. Никто не знал, где находилась Лили. Ни ее семья, ни друзья. Она подумала о брате, вспомнив, как он держал ее за маленькую, влажную и напряженную ручку. Как он развлекал ее самим придуманными историями. Когда она стала старше, унаследованные им от матери добрые глаза и восхищали ее, и злили одновременно. От тяжести этих воспоминаний детства она никогда не избавится.
Время настало. Лили переставила автомобиль, заняв позицию прямо перед воротами. Двигатель заглох, но фары остались включенными. Через несколько секунд до нее донесся звук мощного мотора автомобиля Айзеншахта.
Заметив, что какая-то машина преграждает подъезд к дому, Курт сначала подумал, что это машина, доставляющая продукты, но, приблизившись, увидел, что это не грузовик. Кто-то, наверное, просто заблудился. Несколько раздосадованный, он начал нажимать на кнопку сигнала. В чужом автомобиле никак не отреагировали.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — проворчал он, вылезая из машины.
Фары мигнули, словно кто-то прикрыл и поднял веки. «Женщина, по всей видимости», — подумал он, заметив, что у водителя длинные черные волосы, которые выбивались из-под красного головного убора. Он нагнулся и постучал в окошко.
— Что с вами, фрейлейн? Здесь нельзя ставить машину. Это частная собственность.
Положив обе руки на руль, она смотрела прямо перед собой.
— Вы должны отъехать, вы слышите меня? Из-за вас я не могу подъехать к дому.
Он попытался открыть дверцу, но она оказалась заблокированной. Тогда он опять постучал по стеклу.
— Фрейлейн, вы слышите меня?
Она медленно повернулась к нему. У нее было узкое лицо, тонкие губы и бледные щеки. По виду совсем подросток. У нее хоть водительские права есть? Взгляд ее был прямым. Длинные ресницы, расширенные зрачки. Нехорошие мысли полезли ему в голову.
— Что такое? Вам плохо? — спросил он, в который раз пытаясь открыть дверцу. — Послушайте, это просто смешно. Если вы не уберетесь отсюда, я вызову полицию.
Она наконец опустила стекло и холодно улыбнулась.
— Полиция вам не поможет, господин Айзеншахт. Согласна, я заблокировала подъезд к дому, но мой автомобиль стоит на общественной дороге. Она вам не принадлежит.
Когда он увидел, что она намеревается выйти из машины, беспокойство его лишь возросло. Улицу стало заволакивать туманом, сквозь который тускло просвечивались автомобильные фары. Он не мог разглядеть, находится ли еще кто-нибудь внутри салона неизвестной ему машины. На всякий случай он отступил на шаг, решив, что надо быть настороже. Одетая в теплую темную одежду, девушка была худой, почти воздушной, но ее серьезность вызывала уважение.