— А Грюннер тогда тут при чем?
— Мистер следователь, откуда я знаю? Я видел там вдали каких-то пленных гуннов с лопатами; наверное, этот идиот случайно наткнулся на мою закладку, которую у него и нашли при обыске.
— Однако он во всем сознался.
— Ну, мистер следователь, если вы допрашивали его вашими «особыми методами», то он мог признаться в чем угодно. Видел, знаете, как иногда работает наша американская полиция — что же тогда говорить о вашей диктатуре.
— Вы что-то имеете против советского строя?
— Нет, гражданин следователь, я совсем не то хотел сказать… А лишь то, что в нашей демократической стране полиция, как правило, более гуманна даже к тем, кто имеет несчастье быть обвиненным…
Стук в дверь. Следователь смотрит раздраженно, затем вдруг меняется в лице, вскакивает и почти бежит к двери — оставив арестованного одного в кабинете! Слышны приглушенные голоса, слов не разобрать. Затем следователь возвращается, и не один.
— Вы?!
Она в ответ лишь повелительно кивает следователю, и тот поспешно выходит. Капитан русского ГБ, насколько Джеймс разбирался в знаках различия, подчинился этой стерве?! Она молча подходит к столу, но не садится, а просто берет и читает записанные показания. И лишь после соизволила взглянуть на Эрла.
— Вы сказали про наши дела, мистер?
— Пока нет, — усмехнулся Эрл. — Но непременно скажу, если вы мне не поможете.
И тут же пожалел о своих словах. Потому что взгляд стервы стал как у стрелка, готового убить — абсолютно равнодушным.
— Мистер, вы, надеюсь, понимаете, что если я захочу, ваши слова не услышит и не прочтет никто и никогда? И мне было бы незачем сюда являться, достаточно пары слов наедине этому… — И она пренебрежительно взглянула на дверь, куда ушел следователь.
— Так что вы хотите?
— Продолжения нашего сотрудничества.
— Работы на ваше НКВД?
— Идиот! Ты мне пригонишь партию того же, что было, в двойном размере!
Эрл едва не расхохотался. Так все просто? Все действительно одинаково, что Россия, что Штаты. Везде правит выгодный бизнес.
— А если я откажусь? Все же мы оба не без греха.
— Мистер, у нас слишком разное положение. Потому что этот, — снова кивок на дверь, — сделает все, что ему прикажет адмирал. Мой адмирал.
«И здесь все как у нас! — подумал Эрл. — Любовница Самого Главного крутит всеми на базе, делая свой бизнес.
Эта стерва, хоть у нее сержантские погоны, открыто приказывает капитанам и майорам. И те подчиняются — портить свою карьеру дураков нет».
— Мистер, по большому счету, ваша судьба мне безразлична. Я говорю с вами лишь потому, что мы имели общую выгоду. А с вашим преемником еще придется договариваться, а это и время, и деньги. Так порвать ваше дело — или дать ему ход?