Энди вознамерился торчать у двери до тех пор, пока не сможет объяснить Макейди, что произошло на самом деле. Иначе Макейди может убедить себя, что больше никогда не станет с ним встречаться.
— Мак, — просительно повторил он. — Прошу, открой. Пожалуйста…
— Хорошо, я открою. Подожди.
Наконец Макейди сняла дверную цепочку и распахнула дверь. Он сразу заметил ее покрасневшие, но сухие глаза. Стало ясно, что она совсем недавно плакала, но сейчас взяла себя в руки. Бесстрастное выражение лица было непроницаемо, как опечатанный банковский сейф. Руки плотно сложены на груди. Энди сразу узнал этот отчужденный взгляд, поскольку не впервые оказался его причиной.
— Привет, — просто сказала она и отступила назад, чтобы он мог войти. Потом закрыла за ним дверь.
Он подошел к ней и взял за локти. Она сузила глаза, но не отпрянула.
— Я хочу, чтобы ты знала, что я не встречаюсь с Кэрол, — бросился он с головой в омут.
— Очень хорошо, Энди.
— Я говорю серьезно. Я представляю, что ты подумала, когда нас увидела. Махони мне сказала.
— Да, хорошо… — ответила Мак, и голос ее оборвался. Она тряхнула головой и отступила от него.
— Я не хочу, чтобы ты думала, что мы с Кэрол до сих пор встречаемся, — настаивал он. — Мы не встречаемся. Мы давно не виделись.
Да, с самого утра — ему казалось, что он слышит ее мысли.
— Если ты это хотел мне сказать, то я тебе верю. — Она отвернулась лицом к окну.
— Перестань, Мак.
— Не знаю, смогу ли я сделать это прямо сейчас.
Энди подошел и сжал ее руки в своих.
Мак никак не ответила на его пожатие. Она пристально смотрела ему в глаза, возможно пытаясь понять, говорит ли он правду.
— Послушай, Мак, я не хочу, чтобы ты думала, что ты видела наше свидание, потому что это не было свиданием.
Из Макейди словно выпустили весь воздух. Иссякла ее живая игривость, которая искрилась в ней утром. Плечи опустились, голова поникла.
— Я… в замешательстве, — проговорила она. — Я действительно думаю, что сейчас не лучшее время, чтобы это обсуждать. Дай мне небольшую передышку.
Проклятье!
— Может, ты думаешь, что я сержусь на тебя, но это не так, — продолжала она. — Я просто хочу немного побыть одна. За эти два дня произошло столько событий, и мне действительно нужно какое-то время, чтобы прийти в себя. Возможно, события… развивались слишком быстро. Я знаю, это моя вина, а не твоя. Ты здесь ни при чем.
Энди почувствовал бессилие. Что он мог на это ответить?
— Можно, я позвоню тебе позднее, Энди? Извини, что я так поступаю, но мне не хотелось бы сейчас сказать или сделать что-нибудь такое, о чем я потом пожалею.