Слишком много всего произошло слишком быстро. Слишком много возникло вопросов, но ответы (если они были) причиняли только боль. Торк надеялся, что пиво само по себе способно дать ответ на многие жизненные вопросы. По крайней мере если вопросы не касались проблем похудания.
Хайдеггер сидел с ним и потягивал теплое саке из крошечного стаканчика. Торк издал печальную пивную отрыжку. Хайдеггер покачал головой.
— Очень мило.
Торк осклабился.
— Правда похоже на песню?
— Что-то ничего такого не припомню.
Торк допил бутылку и помахал, пытаясь привлечь внимание официантки. Когда та повернулась в его сторону, музыкант вскинул два пальца, подавая знак принести еще две бутылки — не для себя и Хайдеггера, а скорее чтобы официантке не пришлось ходить к его столику лишний раз.
— А у меня есть пара новых песен.
Хайдеггер выпрямился за столом.
— В самом деле? Отличная новость! Записал что-нибудь?
Торк приставил палец ко лбу.
— Все тут, в голове.
Хайдеггер засмеялся.
— Смотри, как бы их не смыло пивным цунами.
Торк вдруг резко посерьезнел.
— Не шути насчет цунами. Особенно здесь.
Хайдеггер пьяно помахал руками.
— Люди Пхукета, простите меня, простите! Я не хотел сказать ничего дурного!
Удовлетворенный извинениями Торк припал губами к очередной бутылке, точно голодный младенец. Хайдеггер склонился к нему.
— Что будешь делать с Шейлой?
Торк выпучил глаза и снова рыгнул.
— С Шейлой?
— Ага, с твоей женой!
Торк задумался.
— Сделаю то, что делаю всегда.
— И что же именно?
— Дам ей то, что она хочет.
* * *
Рой наслаждался бездельем. Пока Бен неизвестно где изображал из себя «Черного плаща», работы вообще не было. Один из коллег нехотя согласился отмечать Роя с помощью запасного электронного пропуска, чтобы казалось, будто он каждый день приходит на службу вовремя.
Избавившись таким образом от назойливой необходимости смотреть на часы, можно было целый вечер пить пиво и виски, ходить в клубы, танцевать на дискотеках, а потом завалиться в любимый бордель и до рассвета трахать проституток-китаянок (Рою отчего-то претило платить за секс с тайскими девушками). Потом он подкреплялся густым супом или вьетнамской лапшой-«пхо» и наконец, часам к десяти, являлся в посольство. Дни Рой проводил в кабинете Бена: запирал дверь и дрых на диванчике.
Он знал, что этот мини-отпуск быстро закончится, но надеялся растянуть удовольствие еще на пару дней и, конечно, совсем не обрадовался, когда однажды, около двенадцати дня, в дверь Бена постучала его коллега Буссакорн (все, впрочем, называли ее Нат). Рой моментально проснулся и, скатившись с дивана, бросился открывать, успев по дороге прыснуть в рот освежителем дыхания. Оказалось, что военный атташе безуспешно пытался разыскать Бена, а потом решил поговорить с его помощником. Разглядывая Роя, Нат добавила на тайском: