Максим, наконец, нащупал алюминиевый овал в кармане галифе. Лиха беда начало! Выдохнул и стер со лба липкий пот. Переложил чужой «ТТ» к себе в кобуру. Повесил на плечо сумку, куда сунул документы и снятые часы.
Что-то надо делать с девицей. Сидит как мышка, лишь глаза распахнуты в ужасе. Но постепенно начинает отходить, вот и дрожь пробила.
— А ну бегайт! Зарежу! — на немецкий манер коверкая слова, произнес Максим и попробовал улыбнуться, заранее зная, какая непритворная гримаса возникнет на его лице.
Убить человека так, означало начать душегубить. Дороги назад нет – мать его теперь война, и горе всякому, вставшему на пути.
Девушка посмотрела на побелевшее лицо. Убийца не остановится ни перед чем. Еще больший ужас захлестнул, как удавкой сжимая горло. Она несмело сделала первый шаг, потом другой. Потом, сломя голову, бросилась в сторону танцплощадки.
Там люди, они должны ее защитить! Через несколько секунд раздался пронзительный крик, способный заглушить любой оркестр:
— Убили, его убили! Помогите! Да помогите, кто-нибудь! — она была уже не в силах остановиться.
Панов покачал головой, помня, что для привлечения внимания надо сразу кричать «пожар!».
Затем поморщился, сунул в карман «немца» приготовленные документы, а после положил под шею трупа стограммовую толовую шашку, укрепив ее двумя безвольными руками.
Через пять секунд за спиной удаляющегося майора грохнуло «безоболочное взрывное устройство». Все, пропала, сгинула личность молодого человека, как и его, Ненашева. Вместе пропали без вести.
*****
— И как прошло? — иронично спросил у Максима водитель.
— Знаешь где у статуи Давида центр композиции? В то место и иди с расспросами!
Ну, что же началось. Девица, если не изолируют сразу, поставит на уши город. В обществе, где нет ни мобильных телефонов, ни Интернета, информация передавалась со скоростью звука.
Сотов посмотрел, как у пассажира дрожат руки, и пожалел, что не пошел с майором. Что-то случилось в парке, если пассажир возвращается взвинченный, с чужой полевой сумкой и заметно потяжелевшей кобурой. Вот надел на руку часы. Стоп, а куда исчезли старые?
Ненашев уселся на заднее сиденье и при свете фонарика принялся изучать добытые бумаги.
Шофер пристально посмотрел на него.
— В чем у вас рука?
— По-твоему, что-то случилось? Ах, да, верно! У меня кровь из носа пошла, — усмехнулся майор, проклиная себя за неосторожностью. Измазался. Да, всегда говорила жена, что профессия разведчика ему противопоказана, ибо наследит или испачкается. — Веришь?
— Нет, — Сотов смотрел, как майора еще больше затрясло.