— Да кто говорит, плохо. Посевы ведь ожили. Вон как листва на бахче повеселела. Не о том говорю. Шестой десяток доживаю, но такого не видел, чтоб в чистом небе гроза была. Может, вы объясните?
Леонид Васильевич кивнул на Владимира Петровича.
— Этот учёный всему виновник. Объясните, Владимир Петрович, что за громы и молнии запустили вы в небо.
Когда Владимир Петрович закончил рассказ о проведённых опытах, старик заключил:
— Так мы и думали, что неспроста разразилась эта небесная суматоха. Да и в газетах писали о такой же небесной комедии где-то в соседних местах. Ну, стало быть, думаем, и в наших местах кутерьма сродни той. Так оно и выходит…
Он помолчал немного, потом добавил, с уважением посматривая на учёного:
— Вот бы такую машину для колхоза купить. Где нужно, там бы и потрусил дождиком.
— Скоро, Афанасий Андреевич, скоро, — ободрил его агроном, — если не в колхозе, то в районе будем иметь такую машину. Вот проверят её в работе и передадут заказ на завод.
— Чего ж проверять-то? Своими глазами видели — действует за моё почтение. А дождик-то какой! Как голубая слеза: прозрачный да холодный.
Побеседовав с говорливым сторожем бахчи, проверив степень увлажнения почвы в нескольких местах, они возвратились на станцию. Эшелон уже был готов к отправке. Секретарь райкома встретил Владимира Петровича новостью.
— Вам телеграмма, Владимир Петрович, — сказал он, подавая бланк с жирным красным грифом «Правительственная».
Пробежав телеграмму, Владимир Петрович улыбнулся:
— Ещё одна генеральная репетиция…
Василий Ефимович заглянул в телеграмму и воскликнул:
— Вот это да! «На южной границе «Мёртвой степи» запустить пятью ярусами по сто снарядов от 10 тысяч метров до предельной высоты…» Представляю, себе, какой там гром великий грянет!
Владимир Петрович осмотрел состав, ещё раз попрощался с Василием Ефимовичем и поднялся на подножку вагона. Поезд медленно тронулся, застучали колёса на стыках рельс, и вскоре последняя платформа вышла за семафор. Донёсся прощальный гудок, и состав растаял в синеве вечерних сумерек.
Поезд уходил на юг, к конечной станции, прижавшейся к Базальтовым горам. В этот вечер журнал наблюдений Владимира Петровича пополнился ещё одной записью.
…«Ливневый дождь, перемещаясь с севера на юг, захватил площадь шириной в 300—400 километров. Количество осадков в центре циклона достигает 25 сантиметров — больше, чем достаточное для разового орошения любых сельскохозяйственных культур».
Окончив запись, Владимир Петрович закурил папиросу и задумался над тем, какое действие произведёт такая бомбардировка стратосферы зимой в зоне продолжительных снегопадов и метелей… «Что она вызовет, — думал он, — дождь, снег или град?»