— Однажды ты сказал мне, что веришь, будто когда-нибудь американская парфюмерия сможет соперничать с французской, и американские женщины станут покупать ее сами, не дожидаясь, когда им преподнесут духи в подарок ко дню рождения или на Рождество. Я думаю, ты был прав. Я начинаю многое узнавать о женщинах, американских женщинах, которые на целые десятилетия отстают от европейских в области знаний о красоте. Они даже не понимают, насколько лучше будет выглядеть их макияж, если они будут внимательнее следить за своей кожей. Они понимают лишь одно — макияж помогает скрыть множество изъянов. Грим — это, по сути, все, что они знают, но положение меняется. Я пытаюсь изменить существующую ситуацию по мере своих скромных сил, и я собираюсь достичь большего результата, гораздо большего!
Ее щеки раскраснелись; завиток шелковистых черных волос выбился из прически и подрагивал у виска, Ян почувствовал себя несчастным более, чем когда-либо, осознав, какая глубокая пропасть пролегла теперь между ними. Но, Господи, она была великолепна.
Луиза поняла, что он не уделяет должного внимания ее словам, а ей было нужно, чтобы он серьезно выслушал ее. Она стиснула его руку.
— Ян, я хочу купить права на твои духи. Они неотразимы, и ты уже назвал их в мою честь и в честь всех женщин Америки…
— Назвал их? — Он был ошеломлен тем, что она говорила. Она понятия не имела, что эти духи вскоре произведут революционный переворот в области парфюмерии и что они непременно будут проданы покупателю, предложившему наибольшую цену.
— Да, помнишь, ты недавно сказал, что сделал открытие. «Открытие» — идеальное название. Оно точно передает суть. Отныне я буду пользоваться только ими. Я заставлю каждую светскую женщину в Америке душиться ими. Они вызовут сенсацию, и я начну продавать их в своем институте, а также в других институтах, которые собираюсь открыть по всей стране.
— По всей стране? — эхом повторил он, потрясенный до глубины души.
— Да. — Луиза — с этого момента она никогда больше не будет для него Людмилой — говорила таким тоном, словно все уже давно было решено. — На прошлой неделе Бенедикт взял меня с собой посмотреть «Нортленд». Знаешь, что это такое?
Ее глаза, зубы, кожа источали сияние. Она походила на существо с другой планеты. Ян печально покачал головой.
— Он открылся недавно, в марте. Это самый большой в мире торговый центр, объединяющий больше ста магазинов, спроектированный гением по имени Виктор Груен, с которым Бенедикт хорошо знаком. И все под одной крышей. Ты идешь и покупаешь, пока держат ноги. Бенедикт говорит, что появление такого центра перевернет систему торговли в Америке и во всем мире. Он уже инвестирует капитал в тех областях, где будут построены другие «Нортленды», и в каждом торговом центре появится «Институт Луизы Тауэрс».