Офени не хотели брать стеклянные образа, но охотно взяли привезенные Александром Кузьмичом из Москвы губную помаду, белила и курительные свечи.
«А что, если открыть косметическое заведение? — подумывал Александр Кузьмич. — Дело должно пойти, соперников во Мстёре по этой части нет. Разве только перекупщик Корнилов».
Опять отправился Голышев-старший в Москву, прошел там краткий курс обучения новому делу, договорился о сырье и вернулся домой с книгой-руководством «Как организовать косметическое~заведение».
Снова немало сбережений пошло на приобретение сырья, разной посуды, перегонных аппаратов и упаковки.
Александр Кузьмич усадил за работу и жену, и старших дочерей. Все что-то толкли, мешали, процеживали и перегоняли.
Ваню к химическому производству не допускали. Он был мальчиком на побегушках, но имел достаточно времени, чтобы вникать в технологию производства мыла, духов или помады. Дело было прелюбопытное. Мальчику хотелось самому смешивать вещества, взбалтывать и взбивать. Иногда это ему разрешали.
Косметическое заведение оказалось очень хлопотным, малодоходным, из-за того что сырье приходилось привозить из Москвы, и вскоре прекратило свое существование. Но любовь мальчика к химии останется на всю жизнь.
Ездя в Москву за сырьем для косметического заведения, Александр Кузьмич натолкнулся на новое дело — снимание портретов на металлические пластины — дагерротип. Новинка поразила его рвущееся ко всему необычному воображение. Александр Кузьмич принялся через друзей искать мастера, который бы обучил его фотографическому делу. Учитель нашелся, внушил престарелому ученику, что дело — нехитрое, постигнуть можно, только деньги за обучение надо заплатить вперед. Голышев отдал последние. Мастер сказал, что денег мало, но согласился поучить на те, что есть.
Александр Кузьмич посчитал, что и этой науки хватит. Вернувшись домой, он отдался новому занятию, стал разъезжать по ближайшим маленьким городам, куда еще не дошла фотография, снимать портреты. Но, видно, недостаточно все же обучил его московский мастер. Снимки получались плохими, клиенты были недовольны и требовали деньги обратно. Враги Голышева потешались, открыто смеялись ему в лицо, приклеили ярлык никудышного хозяина.
Для Вани весь этот калейдоскоп отцовских предприятий стал замечательной школой на дому. Александр Кузьмич постоянно приносил всякие «снаряды»: барометры, зрительную трубу, камеру-обскуру, волшебный фонарь.
Все это очень занимало мальчика, а Александр Кузьмич снова пришел в отчаянье. Сбережения истрачены, жена опять брюхатая, дочери взрослеют… Что делать? Идти в кабалу к какому-то богатому иконописцу-раскольнику? Это было выше его сил.