— Мадам дурно? — осторожно спросил стоящий у дверей служащий.
— О нет, нет… Не беспокойтесь, — сквозь слезы улыбнулась Анна.
Собравшись с силами, она отошла от витрины, мельком взглянула сквозь нее в ярко освещенное нутро магазина… и вдруг беззвучно ахнула. И, машинально запахнув промокшую насквозь, безнадежно испорченную горжетку, шагнула к дверям. Служащий попятился, изумленно посмотрел на нее, но Анна этого не заметила.
Магазин был почти пуст. Лишь у самого входа склонился над витриной с запонками почтенных лет господин в суконном пальто, а у дальней стойки, окруженная почтительно кланяющимися служащими, стояла молодая пара. Мужчина, высокий и стройный, в хорошем шевиотовом костюме, с переброшенным через руку макинтошем, что-то весело говорил своей даме, показывая на разложенные на черном бархате прилавка бриллианты, а та тихо смеялась, отворачиваясь, и кокетливо поправляла маленькую шляпку с вуалью. Ошеломленная Анна увидела черный гладкий узел волос, резкую линию скулы, чуть раскосые зеленые глаза. И, не помня себя, выкрикнула:
— Катя?!!
Молодая дама повернулась на возглас. Обернулся и ее спутник: со смуглого лица холодно, ничуть не испуганно блеснули светлые, почти прозрачные, знакомые Анне глаза.
— Катя… Сергей?.. Боже… — прошептала она, чувствуя, как пол уходит из-под ног и разноцветные огоньки бриллиантов, качаясь, начинают кружиться в глазахЧья-то сильная жесткая рука сжала ее локоть, и Анна, растерянно оглянувшись, увидела рядом с собой того самого немолодого господина, который минуту назад так внимательно изучал запонки в витрине.
— Мадам все же надо принять воздуха, — непринужденно заметил он, увлекая полубесчувственную Анну к дверям. — Здесь крайне неудобно лишаться чувств, поднимется лишний шум, кому это интересно?..
— Но позвольте, там моя сестра!
— Это я понял…
— Аня, не беспокойся, я здесь, — послышался знакомый голос, и Анна сама не заметила, как очутилась на улице, перед магазином, под тем же непрекращающимся дождем, и высокий черноволосый человек крепко держал ее за локоть, а перед ней, хмуро улыбаясь, стояла Катерина. Валет вышел из магазина последним, аккуратно прикрыл за собой тяжелую стеклянную дверь, посмотрел на Катерину, на Анну, на стоящего рядом с ней мужчину. Огорченно присвистнул:
— Ша, Грек, дело порвалось… Добрый вечер, мадам.
— Здравствуйте, Сережа, — машинально ответила Анна.
И это было единственное, на что у нее хватило сил. В следующее мгновение она уже рыдала, тяжело, глухо, отчаянно, на груди младшей сестры, а Катерина, ничуть не удивленная и не испуганная, через ее плечо говорила мужчинам: