— Тьфу, коб-бель… Куда идти?
— За мной поворачивай… Дом пустой, никого. Хозяин только утром ожидается.
Повороты, переходы, лестницы, темнота, изредка — метнувшаяся прямо из-под ног мышь, чуть слышный скрип ступеньки, сияющий луной проем окна в переплете еще голых ветвей, призрачные полосы света на полу… Никакого страха Катерина, идущая шаг в шаг за подельником по незнакомому, чужому дому, не чувствовала. Голова была восхитительно ясной, мысли — четкими, дыхание — спокойным. Катерина даже немного заволновалась, зная, что излишняя уверенность на деле — плохая примета. Но долго размышлять об этом девушке было некогда: через минуту Валет остановился перед высокими запертыми дверями. Луна, заглядывавшая в окно галереи, светила прямо на них, и по смутно поблескивающему наборному паркету протянулись две длинные тени.
— Здесь. Пожди, я зараз…
С минуту Валет возился с замком. Затем удовлетворенно вздохнул, шагнул в сторону — и створка двери открылась.
Это был большой кабинет с плотно задернутыми гардинами на окнах. Лунный свет сюда не проникал, и Катерина, поколебавшись, зажгла свечу в огромном канделябре, располагавшемся на тоже огромном столе черного полированного дерева.
— Катя, может, зря? — осторожно спросил Валет, стоя у дверей и осматриваясь. — Не ровен час, сквозь занавески просочится, прямо на Пречистенку окна-то выходят…
— По-другому не получится. — Катерина осмотрела стол, заваленный картонными папками, два уходящих под потолок застекленных шкафа и массивный крупповский сейф в углу. — Я и при свете не сразу найду…
— Ежели вовсе найдешь. Катя, поклянись, что через полчаса рвем когти. Не в охоту по-глупому-то сгореть…
Катерина не отвечала, отгородив свечу от окна огромной книгой и сосредоточенно роясь в бумажных завалах на столе. Валет вздохнул, пожал плечами и бесшумно, как кот, пошел по блестящему паркету к громаде сейфа.
Про себя Катерина благодарила бога за то, что Анна, полностью утратив самобладание в тот вечер, когда они были вдвоем, рассказала ей обо всем. Вернее, Катерина, воспользовавшись ситуацией, вытянула из сестры необходимые сведения. Расчет ее был верным: полчаса спустя Анна, выпив лошадиную дозу лавровишневых капель, пришла в себя и принялась умолять младшую сестренку ни во что не вмешиваться и — самое главное! — не искать никаких встреч с Анциферовым: «Катя, ты даже не представляешь, какой это страшный человек!» Катерина пообещала, сказав, что даже она не рискнет соваться в такое опасное дело. Анна вроде бы поверила, хотя за минувшую неделю, встречаясь с сестрой у нее дома, Катерина то и дело ловила на себе ее подозрительные взгляды.